Повседневное крестьянское меню не отличалось большим разнообразием. Черный хлеб, щи, каша и квас -вот, пожалуй, основные «разносолы» крестьянского стола. Главное место среди них занимал, разумеется хлеб. Каких только народных поговорок не сочинено о нем: Хлеб всему голова. Хлеб да вода -крестьянская еда. Хлеб на стол- так и стол престол. А хлеба ни куска- и стол доска. Худ обед, коли хлеба нет. Выражение «хлеб да соль « стало фирменным приветствием, пожеланием благополучия, приглашением к столу.

Без хлеба не обходилась ни одна трапеза. Резать хлеб за столом считалось почетной обязанностью главы семьи. Хлебом и солью встречали дорогих гостей. Приветствовали молодых в день свадьбы.

Хлеб также служил ритуальным блюдом. Из кислого теста выпекались ПРОСФОРЫ предназначенные для причащения- христианского таинства. На Пасху пекли КУЛИЧИ, зиму на Масленицу провожали блинами, а весну встречали Жаворонками -особыми пряниками.

Роль хлеба в питании народа была столь велика, что в неурожайные годы в стране начинался голод, несмотря на достаточное количество животной пищи.

В крестьянских семьях обычно пекли хлеб раз в неделю, поскольку занятие это было сложное и трудоемкое. С вечера хозяйка ставила тесто для хлеба. Для этого использовалась специальная деревянная кадка. И тесто, и кадка назывались одинаково-квашней. Сначала стенки кадки натирали солью и заливали теплой водой. Затем для заквашивания туда бросали кусочек теста, оставшийся от предыдущей выпечки. Наконец, в квашню засыпали муку, которую хорошенько перемешивали. Заготовку оставляли на ночь в теплом месте. После этого квашню опять ставили в теплое место, а затем снова вымешивали. Когда тесто было окончательно готово, его разделывали на крупные гладкие хлеба, которые сажали в печь при помощи деревянной лопаты.

Спустя некоторое время изба наполнялась ни с чем не сравнимым запахом печеного хлеба. Чтобы проверить, готов он или нет, хозяйка достала каравай и постукивала по его днищу.Хорошо пропеченный хлеб должен был звенеть как бубен. Испеченный хлеб хранили в специальных деревянных ХЛЕБНИЦАХ. В низ же его подавали на стол. Эти хлебницы настолько ценились, что даже давались дочерям в приданое.

Крестьяне ели в основном черный, ржаной хлеб. Белый, пшеничный хлеб слыл лакомством, которое можно было позволить себе лишь в праздничные дни. Исключительно в народной среде могла родиться поговорка «калачом не заманишь» так как калачи, выпекавшиеся из белой муки, были редкими гостями на крестьянском столе.

На праздничном столе крестьян появлялись пироги, блины, оладьи, а иногда и пряники.

Редкое блюдо в народном застолье могло сравниться по популярности с блинами Они были известны еще в язычестве и символизировали тогда солнце. В старину блины как ритуальная пища сопутствовали человеку в течение всей жизни:от рождения (роженицу кормили блином) до смерти(блины входили наряду с кутьей в состав поминальной трапезы. И уж конечно, какая может быть масленица без блинов! Однако самое интересное заключается в том, что сегодняшние хозяйки готовят блины из пшеничной муки тогда как истинно русские блины пеклись из гречишной. Она придавала им большую рыхлость и пухлость, да еще слегка кисловатый вкус.

Ни один крестьянский праздник на Руси не обходился без пирогов. Само название ПИРОГ первоначально означало праздничный хлеб. Пироги считались украшением русского стола На этот счет сложилась поговорка «Красна изба углами, а обед пирогами. Не красна изба углами, а красна пирогами.

Пироги пекли из разного теста: дрожжевого, пресного, слоеного. Различались пироги ПОДОВЫЕ (выпеченные на поду без масла) и пряженые (испеченные в масле). Пироги имели разные размеры и форму: маленькие и большие, круглые и квадратные, вытянутые и треугольные, делались пироги с яйцами, кашами, фруктами, ягодами, грибами, изюмом, маком, горохом. С мясной, рыбной, творожной начинками. Определенные пироги подавались с конкретным блюдам. Например пирог с гречневой кашей- к щам из свежей капусты, пирог с соленой рыбой- к кислым щам, пирог с морковью к ухе, а с мясом- к лапше.

Непременным праздничным угощением были пряники. Они в отличие от пирогов не имели начинки, но в их тесто добавлялись мед и пряности (откуда и произошло название «пряники». Часто пряники делались фигурными- в виде какого-нибудь зверя, рыбы, птицы. Кстати, Колобок, персонаж известной русской сказки- это тоже пряник, но только шарообразный. Его название произошло от древнего слова «коло», что означает круг. На русских свадьбах известен такой обычай. Когда торжество подходило к концу, гостям раздавали маленькие пряники- разгоняи, прозрачно намекая, что пора и по домам.

Повседневной горячей пищей каждой крестьянской семьи были щи и каша. «Щи да каша-пища наша- говаривали в народе. Каша считалась самой простой, сытной и доступной едой. Немного крупы или зерна, воды или молока, соль по вкусу- вот и весь рецепт приготовления каши. Сколько круп- столько и каш, да еще и каждый вид помола мог дать свою кашу.

Каша считалась неизменным обрядовым блюдом. Ее варили на свадьбу, крестины, поминки. Существовал обычай кормления кашей молодых после первой брачной ночи. Этой традиции придерживались даже цари. Свадебный пир на Руси так и назывался КАШЕЙ. А поскольку торжество это было весьма хлопотным, то и родилась поговорка « заварить кашу «.т.е. взяться за сложное, трудное дело. Если же свадьба расстраивалась, то про виновную сторону говорили:» С ними каши не сваришь». Разновидностью каши считается древняя поминальная пища -КУТЬЯ, упомянутая еще в Повести временных лет. В давние времена ее готовили из зерен пшеницы и меда.

Многие старинные крестьянские каши- гречневую, пшенную, овсяную- едят и по сей день. А вот о существовании полбяной каши большинство знает только по пушкинской сказке, в которой жадный поп кормил своего работника Балду ПОЛБОЙ. Именно так называлось злаковое растение, представляющее собой что-то среднее между пшеницей и ячменем. Из полбы варили кашу, которая, хотя и считалась питательной, но была груба на вкус и пользовалась спросом только у бедняков.

Пушкин дал герою своей сказки -попу прозвище» толоконный лоб» Толокном на Руси называлась овсяная крупа особого приготовления, из которой также варили кашу.

Некоторые исследователи вообще считают кашу праматерью хлеба. Даже существует легенда, согласно которой некий древний повар готовя кашу, переложил сверх меры зерна и в результате получилась хлебная лепешка.

Что же касается ЩЕЙ, то это не менее древняя русская еда, чем каша. Правда, в старину щами называли практически все похлебки, а не только суп из капусты, как сейчас.

Умение варить вкусные щи высоко ценилось крестьянами. «Не та хозяйка, что красиво говорит, а та, что хорошо щи варит», -говаривали они.

Многое изменилось в питании народа за последние три столетия. Важное место на столе заняли неизвестные ранее картофель и помидоры. В то же время из нашего меню почти исчезла репа. А ведь в древности она наряду с капустой занимала в питании крестьян важнейшее место. Похлебка из репы не сходила с крестьянского стола, а сама она до появления картофеля считалась «вторым хлебом» в России О ее доступности и легкости приготовления говорит пословица:»Проще пареной репы».

Традиционный же русские щи делались из свежей или кислой капусты на мясном бульоне. Весной вместо капусты хозяйка заправляла щи молодой крапивой или щавелем. Уже в 19 в. знаменитый французский писатель Александр Дюма, восхищенный вкусом русских щей. Увез к себе на родину рецепт и включил его в написанную им кулинарную книгу. Кстати, в Париж из России можно было захватить с собой и сами щи. Русский мемуарист 18 в. А. Болотов рассказывает, что зимой в дальнюю дорогу путешественники брали с собой целую кадку замороженных щей. Их по мере надобности на почтовых станциях разогревали и съедали.

Далеко не всегда крестьянские щи приправлялись мясом. Про такие говорили:» Щи-кишку полощи, хоть кнутом хлещи. Правда, характер народной трапезы не всегда зависел от достатка хозяина. Многое здесь определяла религиозная традиция. Все постными днями в течение всего года считались среда и пятница. Кроме того существовали продолжительные(от двух до восьми недель) посты- Великий, Петров, Успенский и другие. Всего же постных дней в году насчитывалось около 200.

А что же пили крестьяне?

Среди напитков на Руси больше всего любили квас. Наряду с кислой капустой он служил чуть ли не единственным средством спасения от цинги в течение долгой зимы, когда питательный рацион простого народа становился крайне скудным. Не случайно квасу в древности приписывали лечебные свойства. Каждая хозяйка имела свой рецепт приготовления кваса. Да и квасы в старину были самые разнообразные -белый, красный, медовый, грушевый, вишневый. Клюквенный, яблочный- всех и не перечислишь. Иной добрый квас мог соперничать с некоторыми пьяными напитками, например пивом.

Простой народ привлекала в квасе еще и его дешевизна. «Ешь щи с мясом, а нет- так хлеб с квасом», -советует русская поговорка. Квас также входил в состав многих любимых в народе блюд- окрошки, ботвиньи, свекольника, тюри. Ботвинья, в которой был хорошо знаком еще Пушкин, почти забыта сегодня. Она делалась из кваса. Отварной ботвы некоторых растений, например, свеклы. Отсюда и произошло название «ботвинья». Тюря же считалась пищей бедных людей и представляла собой куски хлеба, покрошенные в квас.

Не менее древним напитком, чем квас, является КИСЕЛЬ. С ним связана интересная запись в Повести временных лет.

В 997 г. печенеги осадили Белгород. Осада затянулась, в городе начался голод, осажденные уже готовы были сдаться, но один мудрый старей надоумил, как спастись. Горожане по горсти собрали весь оставшийся овес, пшеницу, отруби. Сделали из них болтушку, из которой кисель варят, налили в кадку и поставили в колодец. В другой колодец поставили кадку с медом. Пригласили печенежских послов на переговоры и угостили их медом и киселем из колодцев. Поняли печенеги бессмысленность продолжения осады и сняли ее. древнерусский военный культура жилищный

Весьма распространенным напитком на Руси было также пиво. Подробный рецепт его приготовления можно найти, например, в «Домострое».

Трудно сказать, сколько раз в 16 или 17 вв. крестьяне ели в течение дня. «Домострой» говорит о двух обязательных трапезах- обеде и ужине. Завтрака могло и не быть. Тем более, что в народе существовало представление о том. Будто дневную еду надо сначала заработать. Во всяком случае, общего для всех членов семьи завтрака не было. Все вставали в разное время и сразу же принимались за работу. При этом, возможно, успевали кое-что перехватить их остатков вчерашней пищи. Но в полдень вся семья собиралась за обеденным столом.

С детских лет крестьянин познавал цену куска хлеба и поэтому свято относился к еде. Трапеза в крестьянской семье напоминала священнодействие. Первым за стол садился отец семейства. Его место находилось в красном углу избы на лавке под образами. Свои строго установленные в соответствии с возрастом и полом места имели и другие члены семьи. Мытье рук перед едой считалось обязательным. Всякая трапеза начиналась с краткой благодарственной молитвы, которую читал хозяин дома.

В начале обеда перед каждым едоком на столе лежала ложка и кусок хлеба, в каком-то смысле заменявший тарелку. Пищу подавала хозяйка дома, мать семейства или невестка. В большой семье ей некогда было присесть к столу во время обеда. И она ела одна, после того, как все закончат, существовало даже поверье. Что если стряпуха будет стоять у печи голодной, обед покажется вкуснее. Жидкая пища подавалась на стол в большой деревянной миске- одной на всех. Каждый черпал из нее своей ложкой. Существовали определенные правила поведения за столом. За их выполнением внимательно следил хозяин дома. Каждый должен был есть не спеша, не обгоняя другого. Не следовало есть «вприхлебку» т.е. зачерпывать похлебку дважды, не откусив хлеба. За гущу, куски мяса и сала на дне миски принимались лишь тогда, когда съедали жижу. Первым это делал отец, потом уже все остальные. Запрещалось брать в ложку сразу два куска мяса. Если кто-нибудь из членов семьи по рассеянности или по умыслу нарушал эти правила то незамедлительно получал по лбу хозяйской ложкой. Кроме того, за столом нельзя было громко разговаривать, смеяться, стучать ложкой о посуду, бросать остатки пищи на пол, вставать, не закончив еды.

Не всегда крестьянский обед проходил дома. В страдную пору семья могла обедать в поле, под открытым небом

На праздники обед не ограничивался семейным кругом. В деревнях нередко устраивались «братчины»-пиры в складчину. Для этого выбирали организатора «братчины»-старосту. Он собирал вклады участников пиршества и видимо, выполнял роль тамады за столом. Всем миром варили пиво, готовили еду, накрывали стол. В древности на братчинах существовал особый обычай. Собравшиеся пускали по кругу чащу с пивом или медом. Которая называлась братиной. Каждый отписал из нее глоток и передавал соседу. На братчинах обычно хорошо веселились: пели. Плясали. Устраивали игры.

Гостеприимство считалось характерной чертой русского народа. Приветливость хозяина прежде всего оценивалась его хлебосольством. Гостя было необходимо напоить и накормить досыта. «Все, что есть в печи- на стол мечи, гласит русская пословица. В русском обычае было чуть не насильно заставлять гостей есть и пить.

Наедались до отвала крестьяне только по праздникам. В остальные дни низкая урожайность, частые недороды, тяжелые повинности принуждали народ отказывать себе зачастую в самом необходимом питании. Может быть, этим объясняется сохранившаяся поныне любовь русского народа к пышному застолью, которая с давних времен удивляет иностранцев.

Для России и Украины во всем века была правдива поговорка — щи да каша пища наша. Собственно говоря, у нас с давних времен люди питались в основном хлебом, кашами, корнеплодами типа редька и репа. Каша — это основная еда как богатых, так и бедных, хорошо, что хоть здесь имеется разнообразие, ели просо, пшено, манку, гречку. Популярно было такое блюдо как тюря — мука, разведенная водой или молоком. Картофель появился уже позже. Вино пили только на юге, в северных регионах России предпочитали водку. Вообще, как Вы поняли кухня, во многом зависела от климатического фактора. Урожай свежих фруктов и овощей в России ограничен по времени, сохранять фрукты как сейчас тогда не умели, да и вообще мне с трудом вериться, что в России тогда вообще ели фрукты и овощи.

Отличие стола богатых от бедных заключалось в количестве мяса и солений. Еда служила разделением между классами. На самом верху находились бояре, под ними духовенство и самым низшим сословием были крестьяне. Но и бояре также делились на классы, на самом верху находились царь и феодалы, не смотря на более высокое разнообразие блюд у богатых горожан русская кухня во все времена сохраняла свои национальные черты.

Значительные улучшения в разнообразии блюд началось только после смерти Петра первого. Так, например, меню Петра первого состояло из каши, студня, холодного поросенка в сметане, кислых щей, жареной утки с солеными огурцами, лимбургского сыра, ветчины.

Простые люди ели хлеб, кашу и мясо по праздникам.

Другими словами, во все времена на Руси была пища очень низкая по своей биологической ценности, именно так сказали бы современные диетологи

Сколько лет жили раньше люди? Сколько жили люди в Средневековье?

Сколько жили раньше люди? Многие из нас уверены, что до 20 века люди редко, когда доживали до 59, а иногда и до 30 лет. Это действительно правда.

Множество примеров сколько раньше в России жили люди можно подчеркнуть из классической литературы, так Гоголь написал: "дверь нам открыла старуха лет сорока". У Толстого про "княгиню мариванну, старуху 36 лет". Анне Карениной на момент гибели было 28 лет, старику мужу Анны Карениной - 48 лет. Старухе процентщице из романа Достоевского "Преступление и наказание" было 42 года. А вот немножко из Пушкина "В комнату вошел старик лет 30". Марья Гавриловна из "Метели" Пушкина была уже немолода: "Ей шел 20-й год". Тынянов: "Николай Михайлович Карамзин был старше всех собравшихся. Ему было 34 года, возраст угасания".

Срок жизни первых людей по данным Ветхого Завета

Смертность в древности. Сколько жили древние люди?

Еще интересные фразы из классической литературы: "в комнату вошел глубокий старик с клюкой 40-ка лет отроду, его поддерживали под руки молодые мужчины 18 лет". Кардиналу Ришелье на момент описанной в "Трех мушкетерах" осады крепости Ла-Рошель было 42 года.

Итак, чтобы Вас в 40 лет не тащили на носилках 28 летние парни лучше отказаться от традиционной русской пищи в виде хлеба, каши, щей и прочего. Можно только подумать, а почему же люди так мало жили, тогда как все продуты были так сказать натуральными, люди еще не знали, что такое ГМО, кстати в России как огня боятся этого ГМО, но вот все доказательна того, что в былые времена отсутствие этого ГМО не приводило к повышенной продолжительности жизни, в русской кухне была традиция не жарить, а готовить в печном виде в печи, многие продукты так сказать доходили на малом огне, что как бы и не сильно вредит здоровью сыроеда?

Ответ в том, что русская кухня сильно отличается, например, от средиземноморской, если посмотреть на то, что ели в Древней Греции и в средневековой России, то разница очевидна.

Древнегреческая кухня

Древнегреческая кухня имела свой определённый недостаток в виде ограниченного числа выращиваемых сельскохозяйственных культур. Древнегреческая кухня держалась на трех основных продуктах: пшеница, оливковое масло и вино. Информация о древнегреческой кухне к нам пришла из литературных источников, в том числе из комедий Аристофана. Основу пищи составлял хлеб, иногда пропитанный вином и может быть с добавлением сухофруктов и оливков. Бедняки и нищие питались травой, корнеплодами. Богачи ели лежа и иногда слишком сильно в этом деле переусердствовали. Как мы уже поняли основу питания древних греков составлял хлеб, пшеницу часто вымачивали перед тем как делать из нее муку, в этом мы можем усматривать аналогию с тем, как современные сыроеды проращивают зерно. Дрожжей в те времена не было, вместо них использовали винную закваску. Тесто запекали в глиняной печи. Ячмень считался более простым зерном, чем пшеница, готовить хлеб из ячменя было намного сложнее его сначала обжаривали и только затем перемалывали в муку.

Но мы помним, что древнегреческие философы жили до настоящей поздней старости, имеется ввиду возраст не летнего глубокого старика как у Пушкина, а действительно возраст в 70-80 лет.

Конечно это благодаря фруктам и овощам, которые росли практически круглый год в Греции благодаря теплому климату Средиземноморья. В Древней Греции выращивали капусту, морковь, лук, чеснок, бобы, горох, чечевицу, дыни, арбузы, яблоки, груши, гранат, айву, сливы, миндаль, репу, редис, огурцы, различные цитрусовые плоды, оливы и виноград.

В Древней Греции естественно не знали, что такое сахар, вместо него использовались фиги, финики и мед, эти продуты были доступны только богатым и их вообще запрещалось вывозить из страны.

Мясо в Древней Греции ели опять же в зависимости от финансовых возможностей. Высоко было потребление и рыбы. Богатые крестьяне держали кур, гусей, коз, свиней и овец. Бедные слои населения могли довольствоваться мелкими дикими животными, например, ели зайцев или белок. Тем не менее уже тогда греки ели сосиски и колбасы, конечно же такое было доступно только богачам. В селах люди ели яйца и пили молоко, готовили козий и овечий сыр. Греки умели делать красное, розовое и белое вино. Вино обычно смешивали водой. Греки отвергали восточную изнеженность в кулинарии и гастрономические изыски, отмечали слишком роскошный стол персидских царей, в отличие от персов, греки подчёркивали непритязательность своей кухни, но в эллинистический по римский период, греки отказались от спартанской кухни и ограничений, конечно это касается богатых. Кстати в Древней Греции, считается, что впервые появилось вегетарианство, это именно добровольный отказ от мяса. Но что интересно вегетарианство было характерно больше для философов, людей умственного труда, знаменитые греческие спортсмены сидели на мясной диете.

До 80 лет в Греции жили философы, математики и прочие деятели науки. Только в 20 веке в мире средняя продолжительность жизни начала подбираться к показателям Древней Греции. Посмотрите: Еврипид, драматург прожил около 76 лет, Архимед - около 75, Аристарх, астроном - около 80, Филемон, автор комедий - около 99, Диоген, философ - 77 или 91. Платон, философ - 81. Ксенофон, писатель - 75. Демокрит, философ - 90 или 100. Гиппократ, врач - 90 или 100. Сократ (казнен) - 70 лет. Еврипид, драматург - около 76. Аристид, военачальник - около 72. Пифагор - около 80. Солон, государственный деятель - около 70. Питтак, тиран Митилены - около 80 лет.

Сенатором в Спарте или публичным судьей в Афинах можно было стать только после 60 лет. Философ Исократ создал свой главный труд, трактат о воспитании, в 82 года, а в 98 лет покончил с собой, уморив себя голодом.

Сколько жили русские цари?

Но, например, Петр первый прожил 52 года, его супруга Екатерина первая 47 лет, Екатерина вторая 67 лет, Иван Грозный 53 года, Елизавета Петровна 52 года, отец Петра первого—Алексей Михайлович 46 лет. Внук Петр второй 14 лет, внук Петр третий 34 года. Правнук Павел первый 46 лет, племянница Анна Иоанновна 47 лет, Николай первый прожил 58 лет, но вот Александр второй 62 года, Александр первый 47 лет. Но заметьте многие европейские правители также мало прожили: Карл двенадцатый 36 лет, но, например, Людовик четырнадцатый 76 лет.

И. Н. Никитин «Пётр I на смертном одре», умирает от почечнокаменной болезни и воспаления легких на 53 году жизни.

Если посмотреть сколько живут современные британские монархи, то можно прийти к выводу, что короли являются настоящими долгожителями по сравнению с обычными людьми. Если российские короли и королевы жили всего по 40 -50 лет, то простые люди если смогли пережить детский возраст, то могли прожить до глубокой старости, а именно где-то до 40 лет.

«Пища большинства крестьян -самая скудная и исключительно почти растительная- говорится в журнале «Народное хозяйство России»за 1885г. -картофель, да картофель (т.е. варённый да жаренный), да картофельная похлёбка с забелкой в скоромный и с постным маслом в постный день или щи из самой серой капусты с такой же приправой, да в скоромный день немного молока «на верх сыт захлебнуть», как выражается крестьянин, и чёрный хлеб составляют ежедневную в обед и в ужин еду крестьянина. Завтрак и полдник составляет из ржаной ватрушки с творогом, ржаного пирога с картофелем или репой, а чаще - ломтя чёрного хлеба с варённым картофелем» а вот как описывал М.Пыляев в книге «Старое житьё расточительство аристократов в царской России: «Граф Мусин-Пушкин, живший за счёт своих 40 тысяч крепостных крестьян, удивлял Москву обедами, стоившими огромные деньги. На одни конфеты у него тратилось ежегодно 30 000руб. Расточительность его доходила до того, что он откармливал индеек труфелями, а телят отпаивал сливками и держал в люльках как младенцев. Домашняя птица, назначенная на убой, вместо овса получала кедровые и грецкие орехи, а вместо воды - сливки и вино»

Для того, чтобы подтвердить или опровергнуть такие заявления, необходимо представлять свидетельства современников.

Свидетелем жизни дореволюционных крестьян в данном посте является граф Л.Н. Толстой (из Полного собрания сочинений в 90 томах, академическое юбилейное издание, том 29)

В первой деревне, в которую я приехал, — Малой Губаревке, на 10 дворов было 4 коровы и 2 лошади; два семейства побирались, и нищета всех жителей была страшная.

Таково же почти, хотя и несколько лучше, положение деревень: Большой Губаревки, Мацнева, Протасова, Чапкина, Кукуевки, Гущина, Хмелинок, Шеломова, Лопашина, Сидорова, Михайлова Брода, Бобрика, двух Каменок.

Во всех этих деревнях хотя и нет подмеси к хлебу, как это было в 1891-м году, но хлеба, хотя и чистого, дают не вволю. Приварка — пшена, капусты, картофеля, даже у большинства, нет никакого. Пища состоит из травяных щей, забеленных, если есть корова, и незабеленных, если ее нет, — и только хлеба. Во всех этих деревнях у большинства продано и заложено всё, что можно продать и заложить.

Из Гущина я поехал в деревню Гневышево, из которой дня два тому назад приходили крестьяне, прося о помощи. Деревня эта состоит, так же как и Губаревка, из 10 дворов. На десять дворов здесь четыре лошади и четыре коровы; овец почти нет; все дома так стары и плохи, что едва стоят. Все бедны, и все умоляют помочь им. "Хоть бы мало-мальски ребята отдыхали", — говорят бабы. "А то просят папки (хлеба), а дать нечего, так и заснет не ужинаючи".

Я знаю, что тут есть доля преувеличения, но то, что говорит тут же мужик в кафтане с прорванным плечом, уже наверное не преувеличение, а действительность.

"Хоть бы двоих, троих с хлеба спихнуть, — говорит он. — А то вот свез в город последнюю свитку (шуба уж давно там), привез три пудика на восемь человек — надолго ли! А там уж и не знаю, что везти..."

Я попросил разменять мне три рубля. Во всей деревне не нашлось и рубля денег.

Есть статистические исследования, по которым видно, что русские люди вообще недоедают на 30% того, что нужно человеку для нормального питания; кроме этого, есть сведения о том, что молодые люди черноземной полосы последние 20 лет всё меньше и меньше удовлетворяют требованиям хорошего сложения для воинской повинности; всеобщая же перепись показала, что прирост населения, 20 лет тому назад, бывши самым большим в земледельческой полосе, всё уменьшаясь и уменьшаясь, дошел в настоящее время до нуля в этих губерниях.

Нищета же в этой деревне, положение построек (половина деревни сгорела прошлого года), одежд женщин и детей и отсутствие всякого хлеба, кроме как у двух дворов, ужасно. Большей частью испекли последний раз хлебы с лебедой и доедают их — осталось на неделю или около того. Вот деревня Крапивенского уезда. Дворов 57, из них в 15-ти хлеба и картофеля, рассчитывая на проданный овес купить ржи, хватит средним числом до ноября. Овса многие совсем не сеяли за неимением семян прошлого года. 20 дворам хватит до февраля. Все едят очень дурной хлеб с лебедой. Остальные прокормятся.

Распродается и отдается задаром весь скот и ожигаются постройки на топливо, мужики сами поджигают свои дворы, чтобы получить страховые. Уже были случаи голодной смерти.

Здесь [в деревне Богородицкого уезда] положение бедствующих уже в прежние года, не сеявших овес, опустившихся дворов еще хуже. Здесь доедают уже последнее. Уже теперь нечего есть, и в одной деревне, к[оторую] я осматривал, половина дворов уехала на лошадях в даль побираться. Точно так же же у богатых, составляющих везде около 20%, много овса и других ресурсов, но кроме того в этой деревне живут безземельные солдатские дети. Целая слободка этих жителей не имеет земли и всегда бедствует, теперь же находится при дорогом хлебе и при скупой подаче милостыни в страшной, ужасающей нищете.

Из избушки, около которой мы остановились, вышла оборванная грязная женщина и подошла к кучке чего-то, лежащего на выгоне и покрытого разорванным и просетившимся везде кафтаном. Это один из ее 5-х детей. Трехлетняя девочка больна в сильнейшем жару чем-то в роде инфлуэнцы. Не то что об лечении нет речи, но нет другой пищи, кроме корок хлеба, которые мать принесла вчера, бросив детей и сбегав с сумкой за побором. И нет более удобного места для больной, как здесь на выгоне в конце сентября, потому что в избушке с разваленной печью хаос и ребята. Муж этой женщины ушел с весны и не воротился. Таковы приблизительно многие из этих семей. Но и у наделенных землей крестьян, принадлежащих к разряду опустившихся, не лучше.

Нам, взрослым, если мы не сумасшедшие, можно, казалось бы, понять, откуда голод народа.

Прежде всего он — и это знает всякий мужик-- он

1) от малоземелья, оттого, что половина земли у помещиков и купцов, которые торгуют и землями и хлебом.

2) от фабрик и заводов с теми законами, при которых ограждается капиталист, но не ограждается рабочий.

3) от водки, которая составляет главный доход государства и к которой приучили народ веками.

4) от солдатчины, отбирающей от него лучших людей в лучшую пору и развращающей их.

5) от чиновников, угнетающих народ.

6) от податей.

7) от невежества, в котором его сознательно поддерживают правительственные и церковные школы.

1892.

Заработная плата доведена до минимума. Полная обработка десятины, начиная от первой пахоты и кончая свозом скошенного и связанного хлеба на помещичье гумно, стоит 4 р. за десятину в 2400 кв. саж. и 6 руб. за десятину в 3200 кв. саж. Поденная плата от 10--15 коп. в сутки.

Чем дальше в глубь Богородицкого уезда и ближе к Ефремовскому, тем положение хуже и хуже. На гумнах хлеба или соломы все меньше и меньше, и плохих дворов все больше и больше. На границе Ефремовского и Богородицкого уездов положение худо в особенности потому, что при всех тех же невзгодах, как и в Крапивенском и Богородицком уездах, при еще большей редкости лесов, не родился картофель. На лучших землях не родилось почти ничего, только воротились семена. Хлеб почти у всех с лебедой. Лебеда здесь невызревшая, зеленая. Того белого ядрышка, которое обыкновенно бывает в ней, нет совсем, и потому она не съедобна.

Хлеб с лебедой нельзя есть один. Если наесться натощак одного хлеба, то вырвет. От кваса же, сделанного на муке с лебедой, люди шалеют.

Подхожу к краю деревни на этой стороне. Первая изба — не изба, а четыре каменные, серого камня, смазанные на глине стены, прикрытые потолочинами, на которых навалена картофельная ботва. Двора нет. Это жилье первой семьи. Тут же, спереди этого жилища, стоит телега, без колес, и не за двором, где обыкновенно бывает гумно, а тут же перед избой расчищенное местечко, ток, на котором только что обмолотили и извеяли овес. Длинный мужик в лаптях лопатой и руками насыпает из вороха в плетеную севалку чисто отвеянный овес, босая баба лет 50-ти, в грязной, черной, вырванной в боку рубахе, носит эти севалки, ссыпает в телегу без колес и считает. К бабе жмется, мешая ей, в одной серой от грязи рубахе, растрепанная девочка лет семи. Мужик — кум бабе, он пришел помочь ей извеять и убрать овес. Баба — вдова, муж ее умер второй год, а сын в солдатах на осеннем ученье, невестка в избе с двумя своими малыми детьми: один грудной, на руках, другой лет двух сидит на лавке.

Весь урожай настоящего года — в овсе, который уберется весь в телегу, четверти четыре. От ржи, за посевом, остался аккуратно прибранным в пуньке мешок с лебедой, пуда в три. Ни проса, ни гречи, ни чечевицы, ни картошек не сеяли и не садили. Хлеб испекли с лебедой — такой дурной, что есть нельзя, и в нынешний день баба утром сходила побираться в деревню, верст за восемь. В деревне этой праздник, и она набрала фунтов пять кусочков без лебеды пирога, которые она показывала мне. В лукошке было набрано корок и кусочков в ладонь, фунта 4. Вот все имущество и все видимые средства пропитания.

Другая изба такая же, только немного лучше покрыта и есть дворишко. Урожай ржи такой же. Такой же мешок лебеды стоит в сенях и представляет амбары с запасами. Овса в этом дворе не сеяли, так как не было семян весной; картофелю три четверти, и есть пшена две меры. Рожь, какая осталась от выдачи на семена, баба испекла пополам с лебедой и теперь доедают. Осталось полторы ковриги. У бабы четверо детей и муж. Мужа в то время, как я был в избе, не было дома, — он клал избу, каменную на глине у соседа-мужика через двор.

Третья изба такая же, как и первая, без двора и крыши, положение такое же.

Бедность всех трех семей, живущих тут, такая же полная, как и в первых дворах. Ржи ни у кого нет. У кого пшенца пуда два, у кого картошек недели на две. Хлеб, испеченный с лебедой из ржи, выданной на семена, у всех есть еще, но хватит не надолго.

Народ почти весь дома: кто мажет избу, кто перекладывает, кто сидит, ничего не делая. Обмолочено все, картофель выкопан.

Такова вся деревня в 30 дворов, за исключением двух семей, которые зажиточны.

1891

У С.Г. Кара-Мурзы в книге "Советская цивилизация" тоже есть свидетельства современников:

«Ученый-химик и агроном А.Н.Энгельгардт, который работал в деревне и оставил подробнейшее фундаментальное исследование «Письма из деревни»:

«В статье П.Е.Пудовикова «Хлебные избытки и народное продовольствие» в журнале «Отечественные записки» 1879, № 10 автор, на основании статистических данных, доказывал, что мы продаем хлеб не от избытка, что мы продаем за границу наш насущный хлеб, необходимый для собственного нашего пропитания... Многих поразил этот вывод, многие не хотели верить, заподозревали верность цифр, верность сведений об урожаях, собираемых волостными правлениями и земскими управами... Тому, кто знает деревню, кто знает положение и быт крестьян, тому не нужны статистические данные и вычисления, чтобы знать, что мы продаем хлеб за границу не от избытка... В человеке из интеллигентного класса такое сомнение понятно, потому что просто не верится, как это так люди живут, не евши. А между тем это действительно так. Не то, чтобы совсем не евши были, а недоедают, живут впроголодь, питаются всякой дрянью. Пшеницу, хорошую чистую рожь мы отправляем за границу, к немцам, которые не будут есть всякую дрянь... Но мало того, что мужик ест самый худший хлеб, он еще недоедает. Американец продает избыток, а мы продаем необходимый насущный хлеб. Американец-земледелец сам есть отличный пшеничный хлеб, жирную ветчину и баранину, пьет чай, заедает обед сладким яблочным пирогом или папушником с патокой. Наш же мужик-земледелец есть самый плохой ржаной хлеб с костерем, сивцом, пушниной, хлебает пустые серые щи, считает роскошью гречневую кашу с конопляным маслом, об яблочных пирогах и понятия не имеет, да еще смеяться будет, что есть такие страны, где неженки-мужики яблочные пироги едят, да и батраков тем же кормят. У нашего мужика-земледельца не хватает пшеничного хлеба на соску ребенку, пожует баба ржаную корку, что сама ест, положит в тряпку - соси».

Надо отметить, что достоверная информация о реальной жизни крестьян доходила до общества от военных. Они первыми забили тревогу из-за того, что наступление капитализма привело к резкому ухудшению питания, а затем и здоровья призывников в армию из крестьян. Будущий главнокомандующий генерал В.Гурко привел данные с 1871 по 1901 г. и сообщил, что 40% крестьянских парней впервые в жизни пробуют мясо в армии. Генерал А.Д.Нечволодов в известной книге От разорения к достатку (1906) приводит данные из статьи академика Тарханова Нужды народного питания в Литературном медицинском журнале (март 1906), согласно которым русские крестьяне в среднем на душу населения потребляли продовольствия на 20,44 руб. в год, а английские на 101,25 руб.»

До революции и до коллективизации тот хорошо жил, кто хорошо работал. Лодыри жили в бедности и нищете. На всю нашу деревню из 50 дворов был только один пьяница и дебошир. Он был сапожником.

Крестьянин всегда был сыт, обут и одет. А как иначе? Он же жил своим трудом.

Бедняками у нас были те, кто слабо вел свое хозяйство. В основном это была всякая пьянь, которая не хотела работать. Лентяи, одним словом!

Каждый хороший хозяин имел книгу ведения хозяйства, в которой учитывались все доходы и расходы. Вырученную прибыль крестьянин мог вложить в крестьянские банки, чтобы затем получать от неё проценты.

Старики и старушки с которыми доводилось общаться, рассказывали о прекрасной жизни в деревне перед 1914 годом, соблюдались все православные праздники,т.е. были выходные, еле досыта, одевались хорошо, ко всему тому могу добавить, что так называемых батраков никто не помнил, а помнили о прислугах у богатых, в прислуги попасть было трудно и т.д. Т.е. цифры,цифрами, а живое общение как то всегда показывает другую картину. Жизнь в деревне осложнялась лишь при непогоде (засуха и т.д.), в этом случае действительно подавались в город на зароботки, может и написано эта статья на основании одного из не очень хороших погодных периодов...

Традиционно Россия являлась крупнейшей сельскохозяйственной страной мира и своими продуктами снабжала государства Европы.

http://poltora-bobra.livejournal.com

P.S. На фото хижины русских крестьян, снимаемого в наём у помещика и последние два цветных фото, разруха в с. Песочное в современной России.

Историко-статистические описания уездов и губерний России, многочисленные публикации этнографических заметок в губернских ведомостях и записки современников 1810−1890-х годов дают нам возможность познакомиться с различными сторонами быта наших предков. В частности, с тем, как они питались…

Те из горожан, что имели родственников в деревне, замечали, как много, и, в общем-то, невкусно готовят крестьяне. И это — не от бесталанности деревенских стряпух, а от искреннего неприятия ими иных резонов, нежели обеспечение тяжелого крестьянского труда простой и несложной в изготовлении пищей.

Складывался такой подход, наверное, в незапамятные времена. И обосновывался суровой реальностью. Во-первых, крестьянин всегда был ограничен в выборе продуктов и способах кулинарной обработки их. Во-вторых, главной целью хозяйки было — накормить семью, работников простой по набору продуктов, простой в обработке и очень сытной пищей.

Что обеспечивало сытность — «нажористость», как это называли порой? Конечно, картофель. Картофель вареный, картофель жареный, картофельная похлебка — с «забелой» (добавлением молока) в скоромный день, с постным маслом — в день постный…

Другой главный овощ, столп крестьянской кухни — капуста. Щи из серой капусты — с такой же приправой, как и похлебка. И все это — под черный хлеб. Таково было ежедневное будничное «меню» обеда и ужина для крестьянина центра России.

Завтрак же и полдник составляли ржаная ватрушка с творогом, либо ржаной пирог с картофелем или репой. А чаще — если хозяйке было не до изысков — просто ломоть черного хлеба с вареной картошкой. И, конечно же, чай.

Чай — как молитва, дважды в день крестьянин пил чай — «душу отводил». Лишь в дни скоромные некоторые из крестьян чаю изменяли — варили жженый цикорий, сдабривали его молоком. Либо молоко добавляли в тот же чай — «для колера».

В посты рацион менялся. В пищу шли белая квашеная капуста, сдобренная луком и квасом, редька с маслом, «мура» или «тюря» — смесь из хлебных сухарей, искрошенной картошки, лука и кваса, с добавлением хрена, растительного масла и соли.

С удовольствием ели нечто похожее на нынешние незамысловатые винегреты — рубленую вареную свеклу с квасом и огурцами. Шла эта нехитрая радость под «мыкотину» — черный хлеб, только испеченный из просеянной через сито муки и не столь кислый, как обычная «чернушка».

В воскресенья и «небольшие» праздники питались почти так же, как и в будни. Лишь иногда готовили «творожник». Для этого блюда творог, растертый со сметаной с прибавлением пары яиц и молока, в глиняной плошке выдерживали в русской печи.

Не обходилось дело без лакомств. И ими были не пряники, печенье, конфеты — весьма затратные для крестьянского кошелька, не сушеные «дули» — груши, которые тоже надо было где-то покупать, не варенье, требовавшее в качестве консерванта патоки или дорогущего сахара. Нет, лакомились — пареной репой! Любили ее дети, а в пост зимой — и взрослые, особенно уважали морс из этого корнеплода.

Не столь уж древней оказывается традиция народного «кашеедства». Каша, по сути, являлась пищевым концентратом. И употреблялась только в «страду», каковой признавался сенокос.

Мясо русские крестьяне — подневольные вегетарианцы — ели в большие праздники — на Рождество, Крещение, Пасху, Троицу, Рождество и Успение Богородицы, память апостолов Петра и Павла. Впрочем, как и белое «печево» — пироги и ситные из белой пшеничной муки.

Особый стол был и в иных «особых» случаях. «До отвалу» бывало и мяса, и «печева» из белой муки, и прочих яств, в том числе и закупленных в городе или в сельской лавке, — во время «помочей», на торжествах по случаю именин, крестин, в престольные праздники.

Тогда же и вина, и чаю пили тоже вдоволь. Если учесть, что престолов в сельских храмах (да и не в сельских тоже) бывает, кроме главного, еще несколько, можно представить себе, сколько поводов было для обжорства и гулежа.

Праздники эти длились нередко от 2−3 (по весне) до 7−10 дней (осенью). Если это был престольный либо семейный праздник, в каждый дом съезжалось множество гостей — родные или просто хорошо знакомые с хозяевами люди, да не поодиночке, а семьями, с женами и детьми (и взрослыми, и малыми — кроме девиц!), в праздничных одеждах. Приезжали на лучших лошадях, в лучших экипажах.

Описывавшие эти праздники (а ими чаще всего были либо сельские священники, либо земские деятели, либо местные учителя) особо отмечают, насколько дорого такие пиры обходятся — «что истрачивается в эти праздники, хватило бы с остатком на уплату за целый год оброка и всех податей и повинностей — да и крестьянин не принужден бы был целый год питаться кое-чем…».

Сейчас очень много говорят о питании - правильном, здоровом, различных диетах. Что-то считается полезным, что-то вредным, но все равно съедобным. А вот как этот вопрос решался лет сто назад? Что тогда было принято на повседневном обеденном столе?

Состав крестьянской пищи определялся натуральным характером его хозяйства, покупные яства были редкостью. Она отличалась простотой, ещё её называли грубой, так как требовала минимум времени на приготовление. Огромный объём работы по хозяйству не оставлял стряпухе времени на готовку разносолов и обыденная пища отличалась однообразием. Только в праздничные дни, когда у хозяйки было достаточно времени, на столе появлялись иные блюда. Сельская женщина была консервативна в компонентах и приемах приготовления пищи.

Отсутствие кулинарных экспериментов тоже являлось одной из черт бытовой традиции. Селяне были не притязательны в еде, поэтому все рецепты для её разнообразия воспринимали как баловство.

Известная поговорка «Щи да каша - пища наша» верно отражала обыденное содержание еды жителей деревни. В Орловской губернии повседневную пищу как богатых так и бедных крестьян составляло «варево» (щи) или суп. По скоромным дням эти кушанья приправлялись свиным салом или «затолокой» (внутренним свиным жиром), по постным дням - конопляным маслом. В Петровский пост орловские крестьяне ели «муру» или тюрю из хлеба, воды и масла. Праздничная пища отличалась тем, что её лучше приправляли, то же самое «варево» готовили с мясом, кашу на молоке, а в самые торжественные дни жарили картофель с мясом. В большие храмовые праздники крестьяне варили студень, холодец из ног и потрохов.

Мясо не являлось постоянным компонентом крестьянского рациона. По наблюдениям Н.Бржевского, пища крестьян, в количественном и качественном отношении, не удовлетворяла основные потребности организма. «Молоко, коровье масло, творог, мясо, - писал он, -все продукты, богатые белковыми веществами, появляются на крестьянском столе в исключительных случаях - на свадьбах, в престольные праздники. Хроническое недоедание - обычное явление в крестьянской семье».

Другой редкостью на крестьянском столе был пшеничный хлеб. В «Статистическом очерке хозяйственного положения крестьян Орловской и Тульской губерний» (1902) М.Кашкаров отмечал, что «пшеничная мука никогда не встречается в обиходе крестьянина, разве лишь в привозимых из города гостинцах, в виде булок. На все вопросы о культуре пшеницы не раз слышал в ответ поговорку: «Белый хлеб - для белого тела». В начале ХХ века в сёлах Тамбовской губернии состав потребляемых хлебов распределялся следующим образом: мука ржаная - 81,2, мука пшеничная - 2,3, крупы - 16,3%.

Из круп, употребляемых в пищу в Тамбовской губернии, наиболее распространено было просо. Из неё варили кашу кулеш, когда в кашу добавляли свиное сало. Постные щи заправляли растительным маслом, а скоромные щи забеливали молоком или сметаной. Основными овощами, употребляемыми в пищу, здесь являлись капуста и картофель. Морковь, свеклу и другие корнеплоды до революции в селе выращивали мало. Огурцы появились на огородах тамбовских крестьян лишь в советское время. Еще позже, в в 1930-е годы, на огородах стали выращивать помидоры. Традиционно в деревнях культивировали и употребляли в пищу бобовые: горох, фасоль, чечевицу.

Повседневным напитком у крестьян была вода, в летнюю пору готовили квас. В конце XIX века в сёлах черноземного края чаепитие распространено не было, если чай и употребляли, то во время болезни, заваривая его в глиняном горшке в печи.

Обыкновенно порядок еды у крестьян был таков: утром, когда все вставали, то подкрепляются кто чем: хлебом с водой, печёным картофелем, вчерашними остатками. В 9-10 утра садились за стол и завтракали варевом и картошкой. Часов в 12, но не позже 2 дня, все обедали, в полдник ели хлеб с солью. Ужинали в деревне часов в девять вечера, а зимой и раньше. Полевые работы требовали значительных физических усилий и крестьяне, в меру возможностей, старались употреблять более калорийную пищу.

В условиях отсутствия в крестьянских семьях какого-либо значительного запаса продовольствия, каждый неурожай влёк за собой тяжкие последствия. В голодное время потребление продуктов сельской семьёй сокращалось до минимума. С целью физического выживания в селе резали скот, пускали в пищу семенной материал, распродавали инвентарь. В голодное время крестьяне употребляли в пищу хлеб из гречихи, ячменя или ржаной муки с мякиной. К.Арсеньев после поездки в голодные сёла Моршанского уезда Тамбовской губернии (1892 год) так описывал свои впечатления в «Вестнике Европы»: «Во время голода семьи крестьян Сеничкина и Моргунова кормились щами из негодных листьев серой капусты, сильно приправленных солью. Это вызывало ужасную жажду, дети выпивали массу воды, пухли и умирали».

Периодический голод выработал в русской деревне традицию выживания. Вот зарисовки этой голодной повседневности. «В селе Московское Воронежского уезда в голодные годы (1919-1921 годы) существующие пищевые запреты (не есть голубей, лошадей, зайцев) мало имели значение. Местное население употребляло в пищу мало-мальское подходящее растение, подорожник, не гнушались варить суп из лошадины, ели «сорочину и варанятину». Горячие кушанья делали из картофеля, засыпали тёртой свёклой, поджаренной рожью, добавляли лебеду. В голодные годы не ели хлеба без примесей, в качестве которых употребляли траву, лебеду, мякину, картофельную и свекольную ботву и другие суррогаты.

Но и в благополучные годы недоедание и несбалансированное питание были обыденным явлением. В начале ХХ века по Европейской России среди крестьянского населения на одного едока в день приходилось 4500 Ккал., причём 84,7% из них были растительного происхождения, в том числе 62,9% хлебных и только 15,3% калорий получали с пищей животного происхождения. Для примера, потребление сахара сельскими жителями составляло менее фунта в месяц, а растительного масла - полфунта.

По данным корреспондента Этнографического бюро потребление мяса в конце XIX века бедной семьей составляло 20 фунтов, зажиточной - 1,5 пуда в год. В период 1921-1927 годов растительные продукты в рационе тамбовских крестьян составляли 90 - 95%. Потребление мяса было незначительным: от 10 до 20 фунтов в год.

А вот эта информация меня удивила. По сведениям А.Шингарева, в начале ХХ века бань в селе Моховатке имелось всего две на 36 семейств, а в соседнем Ново-Животинном — одна на 10 семейств. Большинство крестьян мылись раз-два в месяц в избе, в лотках или просто на соломе.

Традиция мытья в печи сохранялась в деревне вплоть до Великой Отечественной войны. Орловская крестьянка, жительница села Ильинское М.Семкина (1919 г.р.), вспоминала: «Раньше купались дома, из ведёрки, никакой бани не было. А старики в печку залезали. Мать выметет печь, соломку туда настелет, старики залезают, косточки греют».

Постоянные работы по хозяйству и в поле практически не оставляли крестьянкам времени для поддержания чистоты в домах. В лучшем случае раз в день из избы выметали сор. Полы в домах мыли не чаще 2-3 раз в год, обычно к престольному празднику, Пасхе и Рождеству. Пасха в деревне традиционно являлась праздником, к которому сельские жители приводили свое жилище в порядок.