Текущая страница: 1 (всего у книги 36 страниц)

Шрифт:

100% +

Валерий Карышев
Русская мафия 1988-2012. Криминальная история новой России

Предисловие

Встреча была назначена в баре торгового центра «Садко-Аркада», который находится на Краснопресненской набережной, напротив гостиницы «Украина». Примерно в пять часов вечера я уже подъехал туда. Около комплекса раскинулась большая автостоянка, где я и оставил машину. Я прошел в бар, который был переполнен посетителями, и сразу увидел поднятую руку. За столиком сидели мои клиенты, которые хотели со мною посоветоваться как с адвокатом. Я принялся изучать контракт, составленный на двенадцати страницах. Я внимательно прочел документ и никаких юридических изъянов не обнаружил. Мы переговорили немного, а через минут двадцать вышли на улицу и хотели было попрощаться, как вдруг раздался скрежет тормозов машины. Из подъехавших «Жигулей» выскочил какой-то человек в темной куртке и маске, достав автомат, он начал стрелять в сторону нас. Мы среагировали молниеносно и в своих дорогих костюмах тут же упали на мокрый тротуар. Казалось, что стрельбе не будет конца. Многие люди, находившиеся около комплекса, тоже попадали на землю и стали ползти к своим автомобилям. Многие машины резко рванули с места. Я услышал крики, видимо, кого-то ранили. Вдруг из торгового центра выскочили несколько молодых ребят и стали стрелять из пистолетов в автоматчика. Завязалась перестрелка. Автоматчик вынужден был пригибаться. Наконец он вскочил в машину, что была рядом с ним, и она сорвалась с места. За ней внезапно понеслись несколько автомобилей. На набережной остался поврежденный «Линкольн». Я решил уехать восвояси. В тот же день поздно вечером в теленовостях передали подробности перестрелки у «Садко-Аркады». Я узнал, что произошла разборка между двумя враждующими группировками. Тяжело ранен мой клиент и убит случайно водитель черной «Волги», а на месте перестрелки обнаружено примерно шестьдесят гильз различных видов оружия, включая патроны автоматов и пистолетов. Прибывшая милиция никого не задержала, потому что все разбежались. На следующий день многие газеты вышли с подробными комментариями о вчерашнем инциденте. Несколько статей было посвящено этим двум группировкам, причинам их конфликта. Назывались имена их лидеров, включая имена моих клиентов. Такая картина Москвы середины девяностых была не редкой, затем было много других событий и встреч, о которых сегодня уже можно рассказать. Но все по порядку.

Идея создания этой книги родилась в следственном изоляторе, известном как Бутырка, когда автор книги, московский адвокат, встречаясь со своим клиентом – известным вором в законе, стал невольным свидетелем его размышлений о преступности, о ее роли в обществе и государстве. Тогда автор книги открыл для себя многое. И в конце этого долгого откровенного разговора неожиданно законник, обращаясь к адвокату, сказал:

– А ты возьми и напиши про это без прикрас – пусть знают о той непростой, жестокой жизни, через которую мы проходим. Пусть узнают ее изнутри! Пусть пацаны и лохи знают, что у нас не только телки и «мерины» («мерседесы» – жарг. ), но и СИЗО с пресс-хатами, и контрольный выстрел в затылок.

На основе личных бесед, а также по рассказам очевидцев тех криминальных событий автор изложил весь собранный материал в этой книге.

Главными экспертами раздела «Как это было» выступили сами бывшие бандиты, криминальные авторитеты. Ныне многие из них полностью завязали с преступным прошлым, поэтому их имена не называются.

Это четвертое издание, дополненное и переработанное.

Год 1988-й

Предвестником возникновения московских бригад были молодежные преступные группировки Казани. Это явление получило название «казанский феномен». С осени 1986 года «казанский феномен» пришел к границам столицы – в Люберцы. Возникшие по примеру казанцев молодые группировки назывались «любера» или «люберы». Сначала люберецкие специализировались на драках с панками и металлистами, затем они были переориентированы на организованный криминал.

Это время условно можно считать рубежом, после которого началась эра крупных столичных группировок. В этот период драки между люберами и москвичами стали ожесточенными. Основными местами их столкновений были Парк культуры имени Горького и Калининский проспект (ныне Новый Арбат). К 1988-му Люберцы приобрели одну из самых зловещих репутаций.

Раньше, до середины 80-х годов, государство отрицало наличие организованной преступности и всячески говорило, что статистика уголовной преступности ежегодно снижается, вводя в заблуждение население всей страны.

Однако 20 июля 1988 года в «Литературной газете» была напечатана первая большая статья об организованной преступности под названием «Лев готовится к прыжку», а чуть позже «Лев прыгнул». Авторы – журналист Юрий Щекочихин и научный работник из ВНИИ МВД А. Гуров.

В ней впервые был нарисован треугольник преступности, которым руководили бывшие спортсмены, уголовные рецидивисты, теневые цеховики и официанты из ресторанов.

Эта публикация в «Литературной газете» едва не стоила А. Гурову карьеры. Но затем А. Гуров стал генералом, позднее было создано знаменитое 6-е управление МВД. А. Гуров возглавил вначале его, затем перешел в МГБ по той же специализации. Потом А. Гуров стал депутатом Государственной думы, Ю. Щекочихин также в последнее время был депутатом, но летом 2003 года скоропостижно скончался.

Новые бандиты – братва

С конца 80-х годов российская организованная преступность обогатилась еще одним типом профессионального преступника – бандитами. Правда, себя они любили называть братвой. Молодежь 80-х годов, воспитанная на американских боевиках, скопировала незамысловатые сюжеты кинофильмов в свою бандитскую жизнь.

Особенно большое влияние на «молодые умы» оказал фильм Фрэнсиса Копполы «Крестный отец». Многие будущие авторитеты и лидеры группировок признавались, что засматривались фильмом и строили свои группировки по образу и подобию американо-сицилийской мафии.

Естественно, бандитизм был известен и до этого, однако только с широким и повсеместным распространением рэкета (организованного и систематического вымогательства) эта «профессия» стала по-настоящему прибыльной и, в общем-то, не особенно хлопотной.

Следует отметить, что в уголовном мире в прошлом с бандитами считались меньше, так как они занимались, по меркам криминального мира, грубой работой. Кроме того, бандитов часто убивали, и сами они часто шли на преступления, а затем – в тюрьму. Но их ряды пополнялись так же быстро, как и редели. По некоторым данным, именно воры в законе ввели понятие «отморозок» – для обозначения новых бандитов и их бессмысленных убийств.

Но в изменившихся условиях криминального мира ворам в законе старой закалки стали соответствовать авторитеты в новой бандитской среде.

По сути, авторитеты – наиболее влиятельные и удачливые члены бандитских группировок, которые смогли организовать вокруг себя соратников – быков. Некоторые авторитеты признавали приоритет воров в законе, но большинство не признавали, считая себя независимыми.

За короткое время бандиты образовали свой социальный слой в криминальном сообществе. У них была яркая и недолгая профессиональная жизнь и наиболее распространенный итог – смерть под пулями конкурентов. А кому посчастливилось выжить, а их было мало, становились «новыми русскими» бизнесменами.

Вместе с тем правоохранительные органы придумали ряд других терминов, которыми называли людей, относящихся к организованной преступности. Это прежде всего ОПГ – организованные преступные группировки, или преступные сообщества, структуры и бригады.

В свою очередь, представители криминальных сообществ в обиходной речи чаще всего любили называть друг друга братвой.

В мае 1987 года Политбюро ЦК КПСС и Советское правительство подготавливают Закон «О кооперации», разрешающий частнопредпринимательскую деятельность.

В Москве, как грибы, стали появляться первые кооперативные точки – платные туалеты, шашлычные, небольшие кафе, ресторанчики. Самым известным был первый кооперативный ресторан Федорова, что находился на Кропоткинской улице.

Появились первые кооперативные ларьки и кое-где небольшие магазинчики. Вернее, это были не магазинчики, а отделы в государственных магазинах, где торговали кооперативными и иностранными товарами, в основном китайского производства.

Появились первые кооператоры и бизнесмены с немалыми деньгами.

Возникли первые видеосалоны. Шквал видеофильмов западного производства обрушился на москвичей. В основном это были фильмы о карате с бесконечными драками, бандитско-гангстерского толка об американском рэкете. Не случайно знаменитый фильм Ф. Копполы «Крестный отец» стал наглядным пособием и учебником рэкетирской профессии для многих. Кроме того, как признавались многие авторитеты, они из этого фильма взяли много уроков по криминальной психологии при решении «нестандартных ситуаций», по руководству ОПГ и взаимоотношениям с коллегами и врагами.

В 1988 году на экраны выходит один из первых отечественных фильмов, посвященных рэкетирам, – фильм Юрия Кары «Воры в законе». Правда, действие фильма основано на событиях доперестроечного времени, и основными потерпевшими в фильме выступают тогдашние представители теневой экономики. Но методы выколачивания денег успешно перенеслись в конец 80-х годов. Сцена пытки утюгом, показанная в этом фильме, явилась первым наглядным пособием для начинающих рэкетиров и устрашающим орудием для кооператоров.

Первые преступные группировки и бригады затем активно занялись рэкетом новоявленных кооператоров. Именно с этого момента и можно вести отсчет образования в нашей стране первых группировок и бригад.

Структура группировок

ОПГ может состоять из одной или нескольких бригад. Обычно условное наименование связано с количеством людей. До 25–30 – это бригада, а свыше – структура. Руководство ОПГ осуществляет лидер или группа лидеров (до 3 человек).

Лидер – человек, который обладает сильным и властным характером и имеет хорошие связи в органах власти, в системе правоохранительных органов, бизнесе и, бесспорно, в криминальном мире.

Заместители лидера (другие авторитеты – партнеры) специализируются по направлениям, например: смотрящие за рэкетом, контрразведка, внутренняя безопасность и кадры, ответственные за стрелки с другими ОПГ и силовые акции. Советники лидеров ОПГ отвечали за экономическое и банковское направления, был ответственный за общак.

Второй уровень в ОПГ – это бригадиры, ответственные за небольшие мобильные группы по 5-10 человек. Они так же, как и лидеры, занимаются организационной работой, чаще всего они сами участвуют в стрелках и ходят вместе со своей бригадой на конкретное преступление.

Боевики, быки (солдаты) – основная масса ОПГ, предназначенная для силовых акций. Специальное отдельное подразделение ОПГ – это оруженосцы, взрывники, киллеры, правда, в последнее время лидеры предпочитают в качестве киллеров вызывать специально подобранных людей из других городов и областей. Такая практика, с их слов, оправданна – меньше возможности засветиться и соответственно легче запутать следы преступления. Помимо киллеров на штатной должности в ОПГ может быть чистильщик. Это киллер-ликвидатор для своих провинившихся боевиков. Практикуются такие акции в отношении предателей, бригадиров-заговорщиков, боевиков-наркоманов и в случаях «сокращения штатов».

Отдельные лица, стоящие вне ОПГ, но близко с ними сотрудничающие, – это бухгалтеры, администраторы, советники и телохранители лидера.

Кроме этого, для большинства ОПГ характерны следующие общие черты: иерархия и строгая дисциплина, закрытость членства, основанная на землячестве (город, район), автономность подразделений и секретность, широкое использование насилия и угроз в работе.

Из кого группировка формируется? По-разному. В большинстве своем сегодня она группируется из бывших спортсменов, иногда группировку составляет уличная шпана. Часто в группировку входят и бывшие уголовники, которые имели в основном небольшие сроки – за кражу, мошенничество, угоны машин. В новую волну группировок входят бывшие и действующие работники правоохранительных органов (дело 2003 года милиционеров-оборотней), различных спецслужб, военнослужащие.

Очень серьезное влияние в последнее время оказывали группировки, в которые входили бывшие афганцы. Но в столице они стояли обособленно и активно в криминальной жизни не участвовали, за исключением разборок между собой при дележе прибыли от полученных льгот на импорт спиртного и сигарет.

Опыт моей работы с ними как адвоката говорит о том, что братва не любит, когда их называют бандитами. Напротив, часто они при встречах говорят:

– Мы не бандиты.

– А кто же вы? – удивленно спрашиваю я их.

– Мы – структура. В конце концов, мафия. Но – никогда не бандиты.

Хотя, как я уже говорил выше, своих конкурентов или врагов они называют совершенно определенно бандитами.

Как же они себя называют? В основном группировки называются по наименованию района, города, откуда происходят их лидеры или откуда набирается их основной костяк. Очень редко, за исключением отдельных случаев, группировки носят имя своего лидера.

Из досье

Люберецкая группировка получила широкую известность в Москве еще в середине 80-х годов. В то время официально организованной преступности еще не было, но любера не преподносили себя в качестве представителей молодежной группировки. У них был свой имидж – все они были коротко постриженные, мускулистые парни, в ботинках, камуфляжной форме. Многие носили клетчатые брюки.

И в качестве знака отличия любера носили обычный значок речфлота.

Несколько раз в неделю любера совершали вояжи в столицу, целыми днями шляясь по улицам, они искали драк с панками. Одним словом, любера взяли на себя своего рода борьбу за чистоту советского общества и называли себя системой. Но в начале 90-х годов люберецкая бригада оставила свои идеологические амбиции и перешла в разряд обычных организованных преступных группировок. Главное направление их деятельности – контроль проституции, нелегальные игры и незаконный оборот валюты. К 91-му году группировка насчитывала около трехсот человек и разделилась примерно на 20 бригад. Но самое интересное, что несколько десятков бывших молодых офицеров стали их лидерами и организаторами. В криминальной Москве ходили слухи, что люберецкая группировка в начале 90-х годов принимала самое активное участие в войне с «черными» по вытеснению кавказских бандитов из столицы. Тесные контакты с люберецкими поддерживали и погибший позже авторитет Амиран Квантришвили, а также Федя Ишин (кличка Федя Бешеный).

Первые наезды на кооператоров со стороны бандитов были довольно спонтанными и порой приводили к конфликтам между обеими сторонами. Кое-кто из кооператоров пытался сопротивляться, отказываясь платить дань рэкетирам, поэтому главными орудиями последних в то время были раскаленный утюг и другие пыточные инструменты.

Тема «наезда рэкетиров» на кооператоров стала модной и популярной для многих газет и журналов. Но на самом деле пресса сама раскручивала новый имидж жестокого рэкетира с включенным утюгом или паяльником. Что характерно, именно журналисты ввели тогда иностранный термин «рэкетир» взамен отечественного «вымогатель». Кооператор был сильно запуган.

В результате, по официальной статистике, в 1988 году в СССР было выявлено 600 случаев рэкета, однако в милицию поступило только 139 заявлений от кооператоров.

Рижский рынок – родина рэкета

Пожалуй, самым знаменитым символом московских кооператоров в середине восьмидесятых годов был Рижский рынок, расположенный в середине проспекта Мира, возле метро «Рижская».

Рижская площадь всегда была самой тихой и безлюдной площадью в Москве.

Рижский рынок был открыт по настоянию тогдашнего руководства Моссовета. Он был задуман как островок цивилизованной кооперации.

В один из дней тут появились небольшие деревянные палатки. Рижская площадь забурлила. Обычно рынок работал по субботам и воскресеньям, и станция метро, в будние дни пустующая, в выходные еле справлялась с нагрузкой. Для многих поездка на Рижский рынок была не просто поездкой за покупками. Люди ехали туда поглазеть на экзотический уголок советской кооперации.

Чего только не было на лотках Рижского рынка!

Карта-схема Москвы с крупнейшими магазинами, экзотические наклейки с обозначениями разных известных и неизвестных фирм, часть из которых пришивалась, а часть приклеивалась горячим утюгом на ткань; первые самодельные джинсы-варенки и многое другое. Рижский рынок по выходным напоминал огромный вокзал. Туда приезжали люди со всей Москвы: одни для того, чтобы что-то купить, другие – просто поглазеть на диковинку.

Рижский рынок можно по праву считать родиной рэкета. Сюда стали приезжать бригады рэкетиров из разных районов города. Здесь начинались их первые криминальные тусовки и появилось новое, ранее неизвестное слово «стрелка», означающее встречу коллег по рэкетирскому ремеслу.

Именно на Рижском рынке проходили знакомства первых рэкетирских бригад и группировок, а их лидеры стали приобретать и отстаивать статус авторитетов.

В правоохранительных органах

К осени 1988 года в правоохранительной системе произошли крупные кадровые перестановки. Новым председателем КГБ СССР вместо В. Чебрикова стал Владимир Крючков. Министром МВД поставили Вадима Бакатина – бывшего первого секретаря Кемеровского обкома партии. И хотя новый министр был по профессии строитель, он решил начать с реорганизации МВД.

Первым шагом нового министра было рассекречивание и опубликование уголовной статистики. Впервые население узнало правду о преступности. Для многих граждан открытие уголовной статистики стало шоком.

В Московском регионе в тот период жили и активно выделялись 25 воров в законе, которых условно можно было разделить на две группы: «славяне», к ним относились Аксен, Захар, Цируль, Пынька, Хобот, Шишкан, Слива, Роспись, Колючий, Муха, и «пиковые», кавказцы – Хусейн Слепой, Дато Ташкентский, Султан, Джамал, Руслан, Вахо Сухумский, Шакро-старший и Шакро-молодой.

Первые стрелки

Стрелка (стрела) – в те годы термин в криминальном мире, обозначающий встречу представителей бригад и ОПГ для обсуждения различных спорных вопросов.

В основном разговоры были мирные: привет, ребята, – привет, братва; а вы откуда? А мы оттуда. Кого знаете? А мы того-то, а мы этого. Вот и весь разговор. Заканчивалось все это похлопыванием друг друга по плечу – ладно, мол, ребята, обознались, виноваты, кто знал! Тогда никто не стрелял, понимая, что на всех кооператоров хватит. Так постепенно росли связи и знакомства группировки. Так первые московские группировки, точнее, пока еще бригады, приобретали названия.

Из кого состояли бригады

В большинстве случаев рэкетом занимались либо бывшие спортсмены, либо фарцовщики и картежники, иногда встречались бывшие афганцы. Но профессиональных уголовников, которые отматывали свои сроки по лагерям, еще не было.

Тогда криминальный мир, живущий по воровским понятиям, брезгливо относился к новой профессии вымогателя-грабителя, «синие» считали, что быки-вымогатели значительно ниже их по масти. «Синие» даже стали звать новых бандитов «отморозками», «беспредельщиками», «махновцами» и более нейтральным термином – «спортсменами». Последние, в свою очередь не признающие воровские понятия и не желающие отчислять деньги в воровские общаки, также не жаловали «синих». До их конфликтов было еще далеко, но противоречия между ними нарастали.

Первые группировки стремительно и активно захватывали географические и экономические просторы столицы. На стрелках между ними они закреплялись – так создавалась криминальная карта Москвы.

Уже были постепенно поделены улицы, проспекты и районы города. Тогда у братвы был главный принцип – принцип первой ночи, то есть кто первый пришел или наехал, тот становился хозяином положения. Братва любила в то время говорить: коммерсантов на всех хватит. Или: чужого нам не надо, но свое не отдадим.

Но, тем не менее, возникали первые спорные ситуации. Чаще всего при дележе коммерсантов, торгующих на Рижском рынке. Бывали, например, такие случаи, когда один коммерсант принимал в качестве крыши одну группировку, а его партнер по бизнесу «обслуживался» другой группировкой. И если между ними возникал коммерческий спор, то решался он с помощью их крыш.

Эта криминальная история произошла, когда мне было 19 лет. На это время я уже была замужем полгода, но со своими подругами встречалась часто. И в один из морозных зимних вечеров я поехала в гости к подруге, а мой муж пошел попить пивка к своему другу, который жил недалеко от нашего дома. Подружка моя жила за восемь остановок от меня.
Мы с ней выпили, заговорились и не заметили, что стрелка на часах уже показывает час ночи. Спохватившись, мы побежали с ней на остановку. Понимая, что автобусы уже не ходят, все же я надеялась уехать на «Газели». Стояли мы остановке минут десять, но маршрутки так и не было. Подруга предлагала остаться ночевать у нее, но я боялась, что муж будет меня ругать. Денег на такси у меня не было, а предложение подруги занять мне денег я тоже отклонила, т.к. отдавать их было нечем.

Вдруг к нам подошел молодой парень лет 24-х, заговорил с нами, представился и предложил подвезти. Я недолго думая, согласилась, т.к. боялась получить от мужа и мне, во что бы то ни стало, надо было попасть домой.

Рядом с остановкой стояла «семерка» и парень пригласил нас в нее. Какого же было его удивление, когда моя подруга сказала, что она живет рядом и она с нами не едет, а просто провожает меня…

Сев в машину, я увидела, что помимо моего нового знакомого сидел еще один молодой человек за рулем, но я как-то не придала этому особого значения. Парень сел на пассажирское сиденье рядом с водителем, я сказала, где меня высадить, и мы поехали. Подъезжая к моей остановке, я с ужасом поняла, что водитель не собирается останавливаться. На мои просьбы остановить автомобиль, парень, предложивший меня подвезти, сказал, что за то, что они меня подвезли, сначала нужно расплатиться, а как у меня денег нет, придется расплачиваться своим телом.

Я стала лихорадочно придумывать планы своего спасения, пыталась уговорить его ничего со мной не делать, что я замужем, что мужа люблю, на что он ехидно ответил, что раз замужем, значит, в опыт у меня есть, и вообще, о чем я думала, когда садилась в машину к двум мужикам? К своему удивлению, не смотря на то, что от страха я тут же протрезвела, но вела себя на редкость спокойно.

Я согласилась на такую цену за такси, а сама продолжала обдумывать план своего спасения. Привезли они меня в какой-то частный сектор и пригласили в дом. Я отказалась туда идти и предложила заняться этим в каком-нибудь другом месте. На что парень согласился, пересел ко мне на заднее сиденье. Машина тронулась, парень стал меня лапать, при этом рассказывал, что хочет жениться на хорошей девушке, но прежде хочет «попробовать» всех остальных, чтобы понять, какая девушка ему нужна. Мне он показался очень странным. Потом я пришла к выводу, что у него реальные отклонения в психике. Водитель тоже был странным – он вел машину, не проронив ни единого слова, и во всем слушался другого, причем я видела, что ему меня жалко.

Я напомнила своему похитителю о контрацепции, он оживился и сказал водителю притормозить у ночного ларька. Они вышли из авто, дождавшись, когда они подойдут к киоску, я рванула из машины, не закрывая дверь, побежала, не оборачиваясь, через широкую дорогу в какой-то переулок, бежала так быстро, что сама этому удивилась! Добежала я до какой-то стройки, спряталась за колесом огромного грузовика, стоящего рядом.

Добралась я домой только под утро.

А на следующий день знакомая мне поведала подобную историю:

Две подружки ночью возвращались из клуба, жили в другом районе, их вызвались подвезти два парня на «жигулях». Довезли до дома, одна девушка вышла, а вторая не успела – они по газам и привезли ее в лес, стали домогаться, а она вырвалась и убежала. Увидела большую трубу от теплотрассы и спряталась в ней. Насильники пошли ее искать. Девушка сидит в трубе и слышит, как парни разговаривают между собой. Один говорит:

— Куда же она делась?

— А ты в трубе посмотри, – отвечает ему другой.

— Да нет, там вчерашняя лежит!

Девушка пошевелила рукой и дотронулась к холодному телу мертвой девушки. С трудом не закричав, она дождалась, когда уедут эти отморозки, просидев там еще минут 20, она кинулась из этого леса прочь…

Тяжелая старость мне выпала на долю. Оторванный от родины, растеряв многих близких, утратив средства, я, после долгих мытарств и странствований, очутился в Париже, где и принялся тянуть серенькую, бесцельную и никому теперь не нужную жизнь.

Я не живу ни настоящим, ни будущим – все в прошлом, и лишь память о нем поддерживает меня и дает некоторое нравственное удовлетворение.

Перебирая по этапам пройденный жизненный путь, я говорю себе, что жизнь прожита недаром. Если сверстники мои работали на славном поприще созидания России, то большевистский шторм, уничтоживший мою родину, уничтожил с нею и те результаты, что были достигнуты ими долгим, упорным и самоотверженным трудом. Погибла Россия, и не осталось им в утешение даже сознания осмысленности их работы.

В этом отношении я счастливее их. Плоды моей деятельности созревали на пользу не будущей России, но непосредственно потреблялись человечеством. С каждым арестом вора, при всякой поимке злодея-убийцы, я сознавал, что результаты от этого получаются немедленно. Я сознавал, что, задерживая и изолируя таких звероподобных типов, как Сашка Семинарист, Гилевич или убийца 9 человек в Ипатьевском переулке, я не только воздаю должное злодеям, но, что много важнее, отвращаю от людей потоки крови, каковые неизбежно были бы пролиты в ближайшем будущем этими опасными преступниками.

Это сознание осталось и поныне и поддерживает меня в тяжелые эмигрантские дни.

Часто теперь, устав за трудовой день, измученный давкой в метро, оглушенный ревом тысячей автомобильных гудков, я, возвратясь домой, усаживаюсь в покойное, глубокое кресло, и с надвигающимися сумерками в воображении моем начинают воскресать образы минувшего.

Мне грезится Россия, мне слышится великопостный перезвон колоколов московских, и, под флером протекших лет в изгнании, минувшее мне представляется отрадным, светлым сном: все в нем мне дорого и мило, и не без снисходительной улыбки я вспоминаю даже и о многих из вас – мои печальные герои…

Для этой книги я выбрал 20 рассказов из той плеяды дел, что прошла передо мной за мою долгую служебную практику. Выбирал я их сознательно так, чтобы, по возможности не повторяясь, дать читателю ряд образцов, иллюстрирующих как изобретательность уголовного мира, так и те приемы, к каковым мне приходилось прибегать для парализования преступных вожделений моих горе-героев.

Конечно, с этической стороны некоторые из применявшихся мною способов покажутся качества сомнительного; но в оправдание общепринятой тут практики напомню, что борьба с преступным миром, нередко сопряженная с смертельной опасностью для преследующего, может быть успешной лишь при условии употребления в ней оружия если и не равного, то все же соответствующего «противнику».

Да и вообще, можно ли серьезно говорить о применении требований строгой этики к тем, кто, глубоко похоронив в себе элементарнейшие понятия морали, возвели в культ зло со всеми его гнуснейшими проявлениями?

Писал я свои очерки по памяти, а потому, быть может, в них и вкрались некоторые несущественные неточности.

Спешу, однако, уверить читателя, что сознательного извращения фактов, равно как и уснащения, для живости рассказа, моей книги «пинкертоновщиной», он в ней не встретит. Все, что рассказано мною – голая правда, имевшая место в прошлом и живущая еще, быть может, в памяти многих.

Я описал, как умел, то, что было, и на ваш суд, мои читатели, представляю я эти хотя и гримасы, но гримасы подлинной русской жизни.

А. Ф. Кошко

В одно прекрасное утро 1913 года я получил письмо от знатной московской барыни – княгини Шаховской-Глебовой-Стрешневой, – одной из богатейших женщин в России, в коем княгиня горячо просила меня явиться лично к ней для переговоров по весьма важному делу. Имя отправительницы письма служило порукой тому, что дело действительно серьезно, и я немедленно отправился.

Княгиня в ту пору жила в одном из своих подмосковных имений.

Застал я ее взволнованной и расстроенной. Оказалось, что она стала жертвой дерзкой кражи. В уборной, примыкавшей к ее спальне, находился несгораемый шкаф, довольно примитивной конструкции.

В нем княгиня имела обыкновение хранить свои драгоценности, особенно дорогие ей по фамильным воспоминаниям. И вот из этого шкафа исчезли две нитки крупного жемчуга, кольцо с сердоликом и розовый бриллиант. Сердоликовое кольцо имело лишь историческую ценность, так как под его камнем хранился крохотный локон волос, некогда принадлежавший Евдокии Лопухиной – первой жене императора Петра Великого, кончившей свою жизнь, как известно, в монастыре по воле ее державного супруга. Один из Стрешневых, влюбленный в царицу Евдокию, выпросил у нее эту дорогую ему память. С тех пор эта реликвия переходила в роду Стрешневых от отца к сыну и наконец, за прекращением прямого мужского потомства, перешла к вызвавшей меня княгине.

Нитки жемчуга были просто ценностью материальной, что же касается розового бриллианта, то в нем соединялось и то, и другое: с одной стороны, он был подарен в свое время царем Алексеем Михайловичем жене своей (в девичестве Стрешневой); с другой – он являлся раритетом в царстве минералогии.

Княгиня была чрезвычайно опечалена утратой этих дорогих ей вещей, но и не менее взволнована мыслью о виновнике этой пропажи.

«Горько, бесконечно горько, – говорила она мне, – разочаровываться в людях вообще, а особенно в тех, кому ты привыкла сыздавна доверять. Между тем в этом случае мне приходится, видимо, испить эту чашу, так как и при самом покойном отношении к фактам, при самом беспристрастном анализе происшедшего, подозрения мои не рассеиваются и падают все на то же лицо. Я говорю о моем французском секретаре, живущем уже 20 лет у меня в доме. Как ни безупречно было до сих пор его поведение, тем не менее согласитесь с тем, что обстоятельства дела резко неблагоприятны для него: он один знал местонахождение пропавших вещей и вообще имел доступ к шкафу. Но этого мало: он вчера весь день пропадал до поздней ночи, что с ним случается чрезвычайно редко, и, более того, он упорно не желает говорить, где находился между 7-ю и 11-ю часами вечера. Согласитесь, это более чем странно?!»

Я счел нужным пригласить этого француза к себе в сыскную полицию для допроса. Секретарь оказался чрезвычайно симпатичным человеком, лет 45-ти, спокойным, уравновешенным, с лицом и манерами, не лишенными благородства, словом, с тем отпечатком во внешности, что так свойствен французам, – этим сынам многовековой культуры.

Он сказал мне, что крайне удивлен и опечален тем, что у княгини могла явиться, хотя бы на одну минуту, мысль об его виновности, но вместе с тем категорически отказался дать и мне объяснение своего времяпрепровождения накануне, между 7-ю и 11-ю часами вечера. Как я ни бился, как ни доказывал ему необходимость установления alibi, как ни уверял я, что все, им сказанное, не выйдет за пределы этих стен, что ни одно имя, особенно женское, им произнесенное, не будет скомпрометировано – все напрасно! Он готов был идти на всякие печальные последствия своего упорства, но решительно отказывался ответить на нужные мне вопросы. Я так упорствовал, ибо чувствовал нервами, всем моим существом, что француз говорит правду и ни в чем не повинен.

Я убежден был, что в этом благородном человеке говорят соображения рыцарской чести, а не страх и желание замести свои преступные следы.

Но, увы! Начальник сыскной полиции не может руководствоваться лишь внутренним своим убеждением, не может он не считаться с конкретными фактами, а потому и в данном случае не в силах моих было немедленно вернуть свободу симпатичному французу, и, волей-неволей, я передал его в руки следователя, высказав при этом последнему свои соображения. Следователь оказался упрямым, ограниченным человеком и, ухватись за факт скрывания нескольких часов, неизвестно где проведенных накануне французом, порешил арестовать его. И бедный секретарь был препровожден в тюрьму.

Криминальные истории о курьезных преступлениях, жестоких убийцах, маньяках и их гнусных деяниях. Некоторые поступки людей бывают страшнее любых мистических явлений и, к сожалению, в их реальности сомневаться не приходится.

Если Вам также есть что рассказать на эту тему, Вы можете абсолютно бесплатно .

Однажды вечером в 18:00 в ноябре месяце я шла через мини парк в городе Днепр возле вокзала. Людей в тот вечер не было. Моя душа все время была не на месте, и сердце билось в тревоге. На другой тропинке среди деревьев я увидела вдали идущего человека. Он не внушал ни доверия, ни страха, но моя душа уходила в пятки от страха. Я стала тревожно теребить свою сумку. Как вдруг сзади он резко прыгнул на меня со словами: «А ну стоять!». В это время я резко закричала о помощи.

Со мной в детстве произошла одна странная история. Мне было лет 7, после школы я шла к тете домой, она жила рядом со школой, обедала, учила уроки и ждала, когда меня заберет одна из старших сестер после школы. Обычно я сидела на лавочке в саду, которая стояла за летней кухней, таким маленьким сарайчиком.

И вот, сижу я на лавочке, учу уроки, вдруг вижу, как из верхнего угла сада пытается перелезть через забор мужик. Я перепугалась и с криками «мама, мамочка» побежала за сарай вниз через 4 ступеньки и к дому. Заскочила в дом и закрыла дверь на крючок, и тут сразу же, не успев закрыть на верхний замок, почувствовала, как дверь снаружи дергают. Я была в шоке, так как расстояние от лавочки до дома очень короткое, причем я бежала очень быстро, а расстояние от угла сада до двери дома довольно приличное.

«Мы вовсе не убийцы, мы лишь жаждем крови. Во время трапезы я слегка надрезаю тело «донора» и сосу кровь крайне осторожно, чтобы не купировать вену. В крови что-то есть» — Кейн Пресли (женщина-вампир).

Они днем спят в своих гробах, а ночью выходят на охоту. Они умеют летать, выпрыгивать из зеркал, проходить сквозь стены, часто нападают во снах. Они бессмертны, им не страшны ни время, ни пространство. Они имеют страшные клыки и когти, боятся дневного света и чеснока. Убить их можно лишь загнав в сердце осиновый кол. А самое главное, эти монстры пьют человеческую кровь! Вампиры, завсегдатаи фильмов ужасов и леденящих душу историй!

«Их привели к маленькой площадке перед молельней проклятому Идолу. На головы несчастных надели перья, дали в руки что-то вроде вееров, и заставили плясать. А после того, как они исполнили жертвенный танец, их положили на спину, ножами вспороли грудь и вынули бьющиеся сердца. Сердца поднесли Идолу, а тела спихнули вниз по ступенькам, где индейские палачи, ждавшие внизу, отрезали руки, ноги и содрали кожу с лиц, приготовив ее, как кожу для перчаток, для своих праздников. Кровь жертв, при этом, собрали в большую чашу и обмазали ею рот Идола»

— Папа, куда мы пришли, тут полно крыс, я столько крыс никогда не видела, и все они очень мерзкие, противные и страшные! — Дочка, не сгущай краски, мерзкие далеко не все, вон та, с облезлым хвостом, очень даже ничего, а какая ласковая, все у твоих ног трется, угощения выпрашивает. На вот кусочек хлеба, покорми животное. Что, отказывается хлеб есть? Совсем зажралась! Человеческое мясо ей подавай, да не простое, а исключительно кровавых злодеек, на совести которых сотни загубленных жизней, ведь это особенные крысы, мексиканские!

Когда мне было двенадцать лет (это был 1980 год) я с родителями ездила в Белоруссию к родственникам. В городе жили моя тетя, дядя и две двоюродные сестры. Старшая сестра была на шесть лет старше меня, ей тогда было восемнадцать лет. Она рассказывала о себе очень много интересного, я внимательно ее слушала.

В тот вечер она собиралась на танцы с парнем, за которого через некоторое время вышла замуж. В комнате висел портрет на стене, . Он был очень красивым, на нем была нарисована моя сестра. Потом мы вернулись домой. Через пару лет, мы получили письмо, где нас пригласили на свадьбу. Мы не поехали, у родителей не было возможности. Прошло совсем мало времени, мы получили телеграмму, что моей любимой сестрички больше нет.

Пару лет назад в нашей области произошел страшный и дикий случай. Расскажу по порядку.

Женился в одном из районов парень. Невестка была на загляденье — бела лицом, стройна и статна. Кроме того, была очень общительна, перезнакомилась со всеми соседками, произвела на всех очень хорошее впечатление. Через несколько месяцев она забеременела. У ее ближайшей соседки в это время была годовалая дочь. Девочка была как куколка, с пухлыми ручками и ножками. Невестка обожала эту девочку, все время тискала ее, целовала и шутила: «Вот я ее сейчас съем!». Ну, многие так говорят, но не едят же!

Со мной произошёл подобный случай в 2004 году, . Мне на тот момент было 14 лет.

Я задержалась в школе всего на 30 минут, так как была дежурной. Вышла из школы в 18 00 часов, уже чуть темнело. Как обычно дошла до остановки, подъехал мой автобус. Я зашла ни о чём плохом не думая. Через минут 5 увидела мужчину на вид лет 29, а может чуть больше. Он всё время пытался ко мне прильнуть, вначале я решила, что мне это кажется, потому что народа в салоне было предостаточно, и как я думала, он просто пропускает людей, поэтому ненароком касается меня. Но чем дольше это продолжалось, тем больше во мне просыпался страх, и я уже поняла, что что-то не так. У меня в мыслях было только одно — скорее бы доехать.

И вот, наконец-то, моя остановка я на выход смотрю, и он за мной стоит тоже выходить собрался. Я вышла, он следом за мной. Я пошла на левую сторону от остановки он вправо, я ещё решила наверно ему в другую сторону. В общем, иду я, как ни в чём не бывало (а от остановки до дома, не торопясь где-то минут 20), и когда я уже была в двух шагах от подъезда, то решила обернуться. Смотрю, он за мной шагает. Я, конечно, в шоке забежала в подъезд, и дура подошла ещё к почтовому ящику проверить, а надо было сразу бежать наверх (это была моя ошибка). Тогда бы он точно не догнал меня. А вообще я думала, что в подъезд он уже не зайдёт. Но он и на это осмелился.

История случилась со мной меньше часа назад. В ней нет мистики, но меня поразил в ней особенно один миг.

Буквально полчаса назад я возвращалась домой. На спине рюкзачок, в руках коробка с хлопьями. Перед моим домом детская площадка. Там лавочки. И вот сейчас всё вспоминается как в замедленной киносъемке. Я поставила рюкзак на лавочку, чтобы достать ключи от дома. Достаю их и краем глаза замечаю, что это мое действие видит мужчина в черном пальто и шляпе, может быть шапке. Лица я не запомнила. Он садится на соседнюю лавочку и смотрит на меня. Я смотрю на него какой-то миг, долю секунды и чувствую исходящий от него негатив.

Поразительно, но сейчас мне кажется, в это время он понял, что я поняла что-то о его намерениях. Мимо плавно проходит работник ЖЭКа. Я беру рюкзак и иду по дорожке в сторону дома. Когда я уже дохожу до подъезда, оборачиваюсь и вижу, что он идет. Быстро вставляю ключ в замочную скважину. Теперь я знаю, что я жутко сглупила, идя именно к своему подъезду, но когда я шла, этот человек сидел на месте там, на лавочке детской площадки.

Батя мой вырос на Колыме. Его мать, моя бабушка, плюнула на московскую квартиру, детсады и школы и поехала со всеми детьми на поселение за ссыльным мужем, "врагом народа". Но, увы, дед не дотянул до кончины Сталина, поэтому квартира помножилась на ноль и, похоронив мужа, бабушка с младшими уехала жить в деревню, а батя - прямиком в армию, благо возраст подошел.

К чему такое предисловие - к тому, откуда у отца столько историй криминального характера. Сам он, будучи пожизненно влюбленным в дорогу, оттопил дальнобойщиком не один миллион верст по всему Союзу и ни в чём более уголовном, чем левый провоз в Москву сезонных адыгейских арбузов, замечен не был за всю жизнь.

История первая. Как подломили Госбанк РСФСР. Банк находится на Неглинке, через пару кварталов от самой Петровки-38, поэтому о налёте речи идти не могло. Уголовники придумали вопиющее для времен коммунизма решение - набрали по периферийным киностудиям списанной техники, подделали нехитрое разрешение на съемку - и абсолютно открыто вперлись на территорию банка на съемочном автомобиле.

Охране пришел звонок "из Мосфильма", что известный режиссер будет снимать сцену налета на хранилища наличности, были расставлены камеры и софиты, предъявлены бутафорские мешки с "деньгами" - и ограбление прошло изумительно натуралистично! Актеры сердечно поблагодарили сотрудников банка за помощь в съемках - и были таковы. Грузовичок с аппаратурой бросили в соседнем переулке, а съемочный "ЗиМ" с мешками настоящих денег исчез бесследно.

История вторая, преподнесенная изначально как загадка. Дано – броневичок с золотом-сырцом, идущий под охраной с прииска. (В Союзе не было современных желтых "сейфомобилей", ценности перевозились в обычном неказистом газике, под тентом которого скрывался сварной железный ящик с охранником и собственно грузом).

Два отсидевших рецидивиста желают вернуться домой с денежками. Вопрос - как? Оружия, понятно, им никто не дал бы, да и если дал - все равно охранник им ящик не откроет изнутри... На этом месте батя усмехнулся и спросил, знаю ли я, как лисы едят ежей.

Я признался, что, конечно, не знаю. Оказалось, очень просто – закати ежика в ручей, тут-то бедняга и развернется, куда деваться. Остальное уже понятно, да? Угоняется лесовоз и ждет у мостика в засаде. Как только приближается кортеж, лесовоз, пропустив первого мотоциклиста, вылезает на дорогу под углом и - без шума и пыли броневичок и второй мотоцикл уходят от столкновения прямо в воду. Дальше - дело техники, по воде можно пешком уйти от любой собаки. Эти, правда, не ушли: их главной ошибкой было махать заточками перед водилой угнанного лесовоза...