Корреспондент: Роковые связи. Судьба женщин, состоявших в сексуальных связях с нацистами

В последние годы Второй мировой войны более 20 000 француженок были подвержены унизительной процедуре – их головы брили наголо. Так соотечественники мстили женщинам, вступившим в связь с нацистами.

Во время Второй мировой войны во Франции существовало понятие «лежачий коллаборационизм». Так определяли женщин, имевших связи с нацистами, оккупировавшими страну. После капитуляции Германии французы выместили всю злость и горечь расколовшейся страны на женщинах – пособницах нацистов. Их актом мести стало публичное бритье голов француженок.

Это было своеобразное клеймо, по которому люди узнавали, кто был «за них», а кто против. Некоторые так жаждали расправы, что не ограничивались только лишь бритьем головы. Некоторым женщинам рисовали свастику на лицах, других раздевали и публично закидывали гнилыми овощами, а третьих отправляли в тюрьмы на год, признавая «национально недостойными».

В ходе расправы пособниц нацистов, остригли налысо более 20000 француженок. Многие так сводили с женщинами личные счеты, наиболее активные «каратели» пытались выгородить самих себя, т. к. на стороне нацистов сражалось более 100 000 французов.

Как бы там ни было, но эта постыдная страница в истории страны имела место быть, а последний год войны во Франции называют «годом национального стыда». Сейчас о тех событиях стараются не вспоминать.

Наиболее активно преследовали своих соотечественниц французы. Гнев от поражения, долгих лет оккупации, раскола страны, освобожденная Франция вымещала на этих девушках.

В ходе кампании по выявлению и расправе над коллаборационистами, получившей название "L"épuration sauvage", около 30 тысяч девушек, подозревавшихся в связях с немцами, были подвергнуты публичным унижениям.

Очевидец тех событий: "Мимо нас, под аккомпанемент ругани и угроз, медленно ехал открытый грузовик. В кузове было около дюжины женщин, все - с обритыми наголо головами, низко опущенными от стыда". Кадры хроники - олицетворением этих слов.

Зачастую на бритье головы не останавливались, рисовали краской свастику на лице или выжигали клеймо на лбу.

Были и случаи самосуда, когда девушек просто расстреливали, многие, не выдержав позора покончили жизнь самоубийством.

Они были признаны “национально недостойными” и многие получили от шести месяцев до одного года тюрьмы с последующим понижением в правах еще на год. В народе этот последний год называли “годом национального стыда”. Подобное происходило и других освобожденных европейских странах.

Но еще об одном аспекте стыдливо молчали на протяжении десятилетий - дети, рожденные от немецких военнослужащих. Они были дважды отверженными - рожденные вне брака, плод связи с врагом.

По разным подсчетам, в той же Франции родилось более 200 тысяч так называемых "детей оккупации", но как ни странно, те же французы отнеслись к ним наиболее лояльно, ограничившись лишь запретом на немецкие имена и изучение немецкого языка. Хоть и были случаи нападок со стороны детей и взрослых, от многих матери отказались, и они воспитывались в детских домах.

В одном из рассказов Сомерсета Моэма - "Непокоренная", созданного в 1944 году, главная героиня убивает своего ребенка, рожденного от немецкого солдата. Это не вымысел - подобные случаи также характеризовали то время.

Основатель французско–германской ассоциации детей оккупации "Сердца без границ", насчитывающей сейчас около 300 членов, француз, сын немецкого военнослужащего: “Мы основали эту ассоциацию, поскольку общество ущемляло наши права. Причина - мы были франко–немецкими детьми, зачатыми во время Второй мировой войны. Объединились мы для того, чтобы совместно заниматься поиском наших родителей, помогать друг другу и проводить работу по сохранению исторической памяти. Почему сейчас? Раньше это было невозможно сделать: тема оставалась табу”.

К слову, в сегодняшней Германии существует законодательная норма, согласно которому дети немецких военнослужащих, рожденные от французских матерей, имеют право на немецкое гражданство...

В Норвегии таких девушек было около 15 тысяч, и пять тысяч, родивших детей от немцев, были осуждены на полтора года принудительного труда, а почти всех детей с подачи правительства объявили умственно неполноценными и отправили в дома для душевнобольных, где они содержались вплоть до 60–х годов.

Норвежский Союз детей войны позже заявит о том, что "нацистскую икру" и "недоумков", так называли этих детей, использовали для испытания медицинских препаратов.

Лишь в 2005 году норвежский парламент принесет официальные извинения этим невинным жертвам и утвердит компенсацию за пережитое в размере 3 тыс. евро. Эта сумма могла быть увеличена, если пострадавший предоставит документальные подтверждения того, что столкнулись с ненавистью, страхом и недоверием из–за своего происхождения.

После освобождения оккупированных Германией территорий европейских государств тысячи женщин, состоявших в личных отношениях с немецкими солдатами и офицерами, были подвержены унизительным и жестоким экзекуциям от рук своих сограждан.

(Осторожно! Материал, представленный в подборке, может показаться неприятным или пугающим.)

1. Наиболее активно преследовали своих соотечественниц французы. Гнев от поражения, долгих лет оккупации, раскола страны освобожденная Франция вымещала на этих девушках.

2. В ходе кампании по выявлению коллаборационистов и расправе над ними, получившей название L’épuration sauvage, около 30 тысяч девушек, подозревавшихся в связях с немцами, были подвергнуты публичным унижениям.

3. Зачастую таким образом сводили личные счеты, а многие из наиболее активных участников так пытались спасти самих себя, отвлекая внимание от своего сотрудничества с оккупационными властями.

4. Очевидец тех событий: «Мимо нас под аккомпанемент ругани и угроз медленно ехал открытый грузовик. В кузове было около дюжины женщин, все - с обритыми наголо головами, низко опущенными от стыда». Кадры хроники - олицетворение этих слов.

5. Зачастую на бритье головы не останавливались, рисовали краской свастику на лице или выжигали клеймо на лбу.

6. Были и случаи самосуда, когда девушек просто расстреливали. Многие, не выдержав позора, покончили жизнь самоубийством.

7. Они были признаны «национально недостойными», многие получили от шести месяцев до одного года тюрьмы с последующим понижением в правах еще на год. В народе этот последний год называли «годом национального стыда». Подобное происходило и в других освобожденных европейских странах.

8. Но еще об одном аспекте стыдливо молчали на протяжении десятилетий - это родившиеся от немецких военнослужащих дети. Они были дважды отверженными - рожденные вне брака, плод связи с врагом.

9. По разным подсчетам, в той же Франции родилось более 200 тысяч так называемых «детей оккупации», но, как ни странно, те же французы отнеслись к ним наиболее лояльно, ограничившись лишь запретом на немецкие имена и изучение немецкого языка. Хоть и были случаи нападок со стороны детей и взрослых, от многих матери отказались и они воспитывались в детских домах.

10. В одном из рассказов Сомерсета Моэма - «Непокоренная», созданном в 1944 году, - главная героиня убивает своего ребенка, рожденного от немецкого солдата. Это не вымысел - подобные случаи также характеризовали то время.

11. Основатель французско–германской ассоциации детей оккупации «Сердца без границ», насчитывающей сейчас около 300 членов, француз, сын немецкого военнослужащего: «Мы основали эту ассоциацию, поскольку общество ущемляло наши права. Причина - мы были франко–немецкими детьми, зачатыми во время Второй мировой войны. Объединились мы для того, чтобы совместно заниматься поиском наших родителей, помогать друг другу и проводить работу по сохранению исторической памяти. Почему сейчас? Раньше это было невозможно сделать: тема оставалась табу».

12. К слову, в сегодняшней Германии существует законодательная норма, согласно которой дети немецких военнослужащих, рожденные от французских матерей, имеют право на немецкое гражданство…

13. В Норвегии таких девушек было около 15 тысяч, и пять тысяч, родившие детей от немцев, были осуждены на полтора года принудительного труда, а почти всех детей с подачи правительства объявили умственно неполноценными и отправили в дома для душевнобольных, где они содержались вплоть до 60–х годов.

Теперь ему уже мало «военного положения» со всеми его нарушениями конституционных прав сограждан, мало почти безграничных властных полномочий, мало повсеместной цензуры, квот, «чёрных списков», подконтрольных штурмовиков и выросшего на этом гадостном фоне собственного богатства (только за последний год доходы Порошенко увеличились в 12 раз). Система правления на Украине окончательно вырождается в режим сознательной сегрегации русских и русскомыслящих людей. То, что за мифической «декоммунизацией» последует насильственная «дерусификация», стало очевидно сразу после Евромайдана, а в будущем можно спрогнозировать негласное ограничение прав русскоязычных жителей государства и появление, по примеру Прибалтики, третируемого сообщества «неграждан».

Во всех этих шагах Порошенко находит понимание и поддержку изрядной доли электората и политической элиты, которые требуют от него ещё более радикальных шагов для подавления сопротивления на Донбассе, истребления инакомыслящих внутри страны, ликвидации всего русского на Украине. Вот, например, рассуждая о сложной для режима ситуации в Запорожской области, заместитель министра «по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещённых лиц» Георгий Тука заявляет: «Со всей этой сволочью надо не разговаривать и договариваться, а ее надо искоренять и уничтожать».

Или вот харьковский музыкант, солист известной группы ТНМК Александр Сидоренко (Фоззи) в комментарии киевскому журналу «Новое время» сокрушается, дескать, на Украине - обратите внимание на терминологию - «своей пятой колонны не один миллион». Риторика эпохи «великого террора» стала для господина Сидоренко и множества других сторонников майданного режима естественной и органичной. Тот же Тука откровенно говорит: «С каждым днём я становлюсь всё более ярым сторонником не демократии, а диктатуры».

На данный момент 23% украинцев уверены, что права людей с определенными политическими взглядами (например, кто не разделяет тезисов официальной пропаганды о «революции гидности» или «российской агрессии» против Украины), безусловно, должны быть ограничены, 27% считают, что их права могут быть ограничены при определенных обстоятельствах, и лишь 33% убеждены, что права таких людей ограничивать нельзя (таковы свежие данные опроса фонда «Демократические инициативы»). То есть половина страны готова растоптать демократические принципы и сознательно ограничить права сограждан - в первую очередь инакомыслящих. Порошенко эту тенденцию чутко улавливает. Как формулирует его соратник, меджлисовец Рефат Чубаров : «В условиях войны не избежать сокращения прав человека». Если официальная пропаганда настаивает, что с Россией «идёт война» (при сохраняющихся дипломатических и торговых отношениях), то неизбежно и «сокращение прав человека». Соответственно, по данным вышеупомянутого соцопроса, 14% населения Украины полагают, что у военных преступлений против мирного населения Донбасса имеются смягчающие обстоятельства, 20% считают, что «война есть война и там возможно всякое», 9% уверены, что к преступлениям украинских военных во время боевых действий следует относиться с пониманием. А ещё 16% респондентов уверены, что пытки по отношению к «врагу» могут быть оправданны по тем или иным причинам.

Порошенко ветераны АТО К счастью - и я обращаю на это особое внимание любителей грести всех «под одну гребёнку» - 45% украинцев однозначно считают, что никакими соображениями нельзя оправдать преступления, совершенные ВСУ и добробатовцами во время боевых действий, и преступники должны понести законное наказание. Но ведь Порошенко и его камарилья обращается не к ним. Эта половина, скорее всего, и есть потенциальные новые жертвы режима. И чтобы от них максимально дистанцироваться, «благоразумному обывателю» необходимо задавить в себе остатки всего русского, стать бдительным стукачом-активистом, назойливо демонстрировать везде и всем свой «патриотизм».

Трусость и дурость обывателя-«патриота» доходит до абсурда, до анекдота. Так, один актёр из Харьковского драматического театра имени Пушкина, играющий роль Петра Первого в спектакле «Шут Балакирев», самолично пошёл в областное управление культуры области с просьбой убрать из репертуара этот спектакль, поскольку он «пророссийский». А в Украинском драматическом театре имени Шевченко, в том же Харькове, предлагали снять за «пророссийскость» легендарный спектакль «Шельменко-денщик», который идёт на сцене более 75 лет! А Народный артист Украины Виталий Билоножко, звезда которого взошла именно в многонациональном и интернациональном Советском Союзе, называет всех русских «ватными монстрами» и так далее, и тому подобное. Вчерашняя интеллигенция (не могу говорить о ней как об интеллигенции в нынешнем времени) громче всех стесняется «русскости», видимо, полагая, что она принадлежит к чему-то «передовому» и «прогрессивному», хотя разница в экономическом, культурном и жизненном уровне развития двух государств вовсе не в пользу Украины.

Эту разницу раньше компенсировали завистью - теперь ненавистью. Сегодняшняя ненависть напитывается якобы «истинной» историей, где герои Украины - не сражавшиеся с фашизмом Иван Кожедуб или Сидор Ковпак, а гитлеровские вояки. Вот как говорит известный украинский «патриот» Дмитрий Корчинский про эсэсовцев из «Галичины»: «Это были прекрасные люди, которые воевали там, где должны были воевать. Каждый человек доброй воли в то время должен был идти или в подполье, или в дивизию „Галичина“. И я б пошёл в эту дивизию, и каждый нормальный человек». Такова новая нормальность Украины, и многие конформисты хотят ей соответствовать. Сегодня быть русофобом на Украине также естественно, как быть антисемитом в Третьем рейхе.

Как явствует из результатов практически всех соцопросов, мы наблюдаем две абсолютно разные Украины. Одна из них мужественно сопротивляется оскотиниванию и вызывает наше искреннее уважение: вспомним хотя бы православного спортсмена Александра Усика . А другая по мере развала государственности и погружения во всеобщую нищету начнёт стыдиться собственного паспорта гастарбайтера и заискивать перед ранее оскорбленными ими соседями - брезгливыми поляками, русскими, венграми…

После освобождения оккупированных Германией территорий европейских государств, тысячи женщин, состоявших в личных отношениях с немецкими солдатами и офицерами, были подвержены унизительным и жестоким экзекуциям от рук своих сограждан. Наиболее активно преследовали своих соотечественниц французы. Гнев от поражения, долгих лет оккупации, раскола страны, освобожденная Франция вымещала на этих девушках. В ходе кампании по выявлению и расправе над коллаборационистами, получившей название «L’épuration sauvage», около 30 тысяч девушек, подозревавшихся в связях с немцами, были подвергнуты публичным унижениям.

Зачастую таким образом сводили личные счеты, а многие из наиболее активных участников так пытались спасти самих себя, отвлекая внимание от своего сотрудничества с оккупационными властями. Очевидец тех событий: «Мимо нас, под аккомпанемент ругани и угроз, медленно ехал открытый грузовик. В кузове было около дюжины женщин, все - с обритыми наголо головами, низко опущенными от стыда». Кадры хроники - олицетворением этих слов.
Зачастую на бритье головы не останавливались, рисовали краской свастику на лице или выжигали клеймо на лбу. Были и случаи самосуда, когда девушек просто расстреливали, многие, не выдержав позора покончили жизнь самоубийством.