Вавилон, знаменитый древний город в Месопотамии, столица Вавилонии; располагался на реке Евфрат, в 89 км к югу от современного Багдада и к северу от Хиллы.

На древнем семитском языке его называли «Баб-илю», что означало «Врата бога», на древнееврейском это название трансформировалось в «Бабель», на греческом и латинском – в «Бабилон». Первоначальное наименование города пережило века, и до сих пор самый северный из холмов на месте древнего Вавилона называется Бабиль. Раскопки гигантского комплекса руин, оставшихся от древнего города, были начаты в 1899 Немецким Восточным обществом под руководством Роберта Кольдевея.

На историческом горизонте Вавилон появляется в Старовавилонский период (ок. 1900 – ок. 1600 до н.э.). В начале этого периода прежде незначительный городок Баб-илю в Аккаде сделался столицей небольшого царства, в котором правил аморей Сумуабум, ставший основателем I Вавилонской династии. Его преемниками были Суму-ла-Эль, Сабиум, Апиль-Син, Синмубаллит и Хаммурапи, правивший с 1792 по 1750 до н.э. Хаммурапи был самым знаменитым правителем эпохи и прославился не только военными успехами, но и как мудрый властитель. Одержав победу над Рим-Сином из Ларсы, Хаммурапи овладел Шумером, расположенным в нижней части Месопотамской долины, и стал властелином Шумеро-Аккадского царства; захватив царство Мари, он раздвинул границы своего государства до верховьев Евфрата. Еще ранее Хаммурапи провел важные реформы, полностью подчинив себе в административном и хозяйственном отношении храмы, упорядочив сбор налогов и создав единую судебную систему; его работа как законодателя запечатлена в знаменитых Законах Хаммурапи, копия которых найдена в Сузах.

Раскопки в центральной части холма Меркес в Вавилоне достигли слоя, лежащего частично над и частично под уровнем грунтовых вод и датированного временем I династии. По вскрытым остаткам города видно, что он был хорошо спланирован, улицы пересекали одна другую под прямым углом. Найденные дома были построены из сырцового кирпича и окружены такими же стенами на фундаменте из обожженного кирпича.

Уже при сыне Хаммурапи Самсуилуне начались нашествия касситских племен, спускавшихся с восточных гор. Более столетия Самсуилуне и его преемникам удавалось сдерживать натиск касситов. Однако в конце концов они сумели захватить страну и правили в Вавилоне почти полтысячелетия (ок. 1600 – ок. 1155 до н.э.). Раскопки касситского пласта холма Меркес показали, что расположение улиц и кварталов в этот период осталось практически таким же, как во времена Хаммурапи. Дома этого периода строились из сырцового кирпича, но, как правило, не имели фундамента из обожженного кирпича, что было характерной отличительной чертой города Хаммурапи. Керамика носила определенно самобытный характер, особенно обращает на себя внимание изобилие ювелирных изделий.

Касситскую династию сменила II династия Иссина, удерживавшая власть в Вавилонии более столетия. Ее наиболее выдающимся царем был Навуходоносор I (1126–1105), сумевший на время подчинить Ассирию. Однако после него большую часть Средне-Вавилонского периода страна находилась под господством Ассирии. Саргон II в 710 до н.э. захватил Вавилон и короновался здесь в качестве царя. Затем он построил у южной цитадели Вавилона массивную стену с круглой угловой башней, оставив на ее каменных стенах надпись: «К Мардуку! Великий Господин, божественный создатель, который живет в Эсагиле, Господин Бабиля, его господин; Саргон, могущественный царь, Царь земли Ашшура, царь всех. Правитель Бабиля, царь Шумера и Аккада, кормилец Эсагилы и Эзида». Сын Саргона Синнахериб в 689 до н.э. полностью разрушил город и даже повернул на него воды Евфрата, чтобы смыть с лица земли большую его часть. Однако его наследник Асархаддон восстановил и перестроил город. В частности, был восстановлен главный храм Вавилона, Эсагила; при этом был построен и знаменитый зиккурат, вошедший в историю под именем Вавилонской башни.

Нововавилонский период (612–539 до н.э.) начался с захвата царской власти в Вавилоне халдеем Набопаласаром, вступившим в союз с другими антиассирийскими силами и разрушившим в 612 до н.э. Ниневию, столицу Ассирии. При его сыне и преемнике Навуходоносоре II (605–562 до н.э.) Вавилон достиг наивысшего расцвета. Тогда произошла, как назвали это немецкие археологи, ведшие раскопки Вавилона, «колоссальная перестройка всего города». Было перестроено все: Эсагила – храм Мардука, зиккурат Этеменанки, храм Эмах в цитадели и более древний храм Иштар на Меркесе. Южную цитадель дополнили царским дворцом, в северной ее части построили еще один дворец. Стены раннего города восстановили, и выросший в размерах город окружили огромной внешней стеной; были вырыты каналы и построен первый каменный мост через Евфрат. Одним из семи чудес древнего мира считались висячие сады, но современные раскопки не смогли дать материалы, по которым можно было бы с уверенностью идентифицировать их остатки. Самыми великолепными постройками Вавилона того периода были, насколько можно судить по сохранившимся остаткам, Ворота Иштар и Аллея Процессий, нарядный вид которым придавали фризы быков, драконов и львов, выполненные из цветных изразцов.

Последним царем этого периода был Набонид, деливший власть в Вавилоне со старшим сыном Белшаруцуром (Валтасаром). В результате раскопок установлено, что после Набонида в Вавилоне остались новый храм Иштар на Меркесе и мощная фортификационная стена с большой пристанью на берегах Евфрата.

В 539 до н.э., как отмечается в Хронике Набонида и свитке Кира, Вавилон был захвачен персидским царем Киром II Великим. До нас дошли описания Вавилона времен персидских царей, оставленные Геродотом и Ктесием, врачом Артаксеркса II; от времен Артаксеркса II сохранились руины здания в южной цитадели. Нет сомнения, что упадок Вавилона начался уже до завоевания его Александром Великим. Александр, избравший Вавилон своей столицей, предполагал произвести здесь большие восстановительные работы, но умер, не успев осуществить своих планов. В греческий и парфянский период оставшиеся от древности царские постройки начали разбирать на материал для нового строительства, и это продолжалось веками, пока от города не остались руины.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.krugosvet.ru/

Искусство древних народов юга Месопотамии обычно обозначается как вавилонское искусство; это название распространяется на искусство не только самого Вавилона (начало II тысячелетия до н. э.), но и некогда самостоятельных шумеро-аккадских государств (IV--III тысячелетия до н. э.), объединенных затем Вавилоном. Ибо вавилонскую культуру можно считать прямой наследницей шумеро-аккадской культуры.

Архитектура и строительство

Для вавилонской архитектуры характерно соблюдение старых традиций зодчества Двуречья: белёные глухие наружные стены храмов и дворцов расчленялись только чередованием ниш и выступов. Все строения возводились из сырцового кирпича.

Каждому богу-покровителю посвящался центральный храм города, при нем имелось свое усадебное хозяйство, в котором работали свободные и рабы, а позднее исключительно рабы. Жилые дома лепились вокруг центрального храмового, а позднее дворцового комплекса.

Застройка производилась стихийно, между домами были немощеные кривые и узкие переулки и тупики. Дома в основном были прямоугольными в плане, без окон, освещались через дверные проемы. Обязателен был внутренний дворик.

Снаружи дом окружался глинобитной стеной. Во многих зданиях была канализация. Поселение обычно обносилось снаружи крепостной стеной, достигавшей значительной толщины. Такой тип поселения, характерный для Двуречья, складывается окончательно к концу IV--началу III тыс. до н.э.

В Двуречье стремились строить на возвышенных местах, что в какой-то мере предохраняло от частых, временами катастрофических наводнений, храм стоял на высокой платформе, к которой с двух сторон вели лестницы или пандусы. Святилище храма, обычно прямоугольной, иногда овальной формы, было сдвинуто, как правило, к краю платформы и имело открытый внутренний дворик.

В глубине святилища находилась статуя божества, которому и был посвящен храм. До начала III тыс. доступ во все части храма был свободным, но позднее в святилище, равно как и в окружающий святилище дворик, непосвященные не допускались. Главным и почти единственным элементом декора было членение наружных и внутренних стен узкими прямоугольными нишами. Возможно, что храмы расписывались изнутри, но во влажном климате Двуречья росписи не могли долго сохраняться. Единственный храм раннего времени с росписями, который пока нам известен, -- храм в Телль-Укайре: алтарь храма, его внутренние стены и колонны входа были покрыты полихромной росписью (конечно, не фреской -- стены просто были раскрашены посуху) с геометрическими узорами и изображениями животных в мягкой красновато- коричневой гамме.

Своеобразно и нетипично здание, обнаруженное в Уруке. Как и большинство памятников шумерской архитектуры, оно дошло до нас в развалинах. Век сырцовой постройки недолог, а глина, точнее, сырцовый кирпич, формованный из нее, часто с примесью рубленой соломы или тростника был единственным строительным материалом в Двуречье. Деревянными были балки перекрытия и двери, причем привозное дерево ценилось так дорого, что переезжающий из одного дома в другой обычно увозил с собой деревянные части дома. Здание представляло собой обширный замкнутый двор, обнесенный колоннами и полуколоннами с площадкой-эстрадой на одном конце двора и ведущими к ней боковыми лестницами. Уникальность этой постройки, видимо, связывается с ее общественным назначением -- по всей видимости, помещение для народных собраний, что характерно для периода первобытнообщинной демократии (весьма недолгого в истории Двуречья).

С середины III тыс. до н.э. правители Двуречья начали строить себе дворцы со многими внутренними дворами, иногда с отдельной наружной крепостной стеной. Один из ранних дворцов такого типа -- так называемый «дворец А» в Кише. Это первый образец соединения в шумерском строительстве светского здания и крепости -- система обводных стен защищала дворец не только от врага, но и от жителей города «Вавилон был не только очень большим городом, но и самым красивым из всех городов, которые я знаю» - писал Геродот.

Внешний облик города в Нововавилонский период.

С помощью археологических открытий и древних литературных текстов, отчасти стало возможным возродить Вавилон, по крайней мере в нашем воображении. Помимо записей Геродота пятого столетия до н.э. (точность которых в описании фактов, должно быть, вызывает у читателя некоторое сомнение), мы обладаем подробным сводом клинописи относительно города. Хотя высокий уровень грунтовых вод не позволил археологам «глубоко раскопать прошлое Вавилона», составилась, по крайней мере, довольно подробная картина более позднего периода города - от 6-го столетия до н.э. Объясняется это, возможно тем, что посещение Геродотом Вавилона пришлось на период правления знаменитого Навуходоносора.

Форма города была очерчена Евфратом, который с древних времен разделил его на две неравные части: «старый город» на востоке и меньший «новый город» на западе. Между ними протекал Евфрат с севера на юг по главным каналам, которые «поили» каждую из двух частей. В восточной части города находился царский дворец и главные религиозные сооружения города.

Наречённый Навуходоносором «чудом человечества, центром земли, ярким и величественным местом пребывания» царский дворец был расположен на северном краю старого города, около крепости. Возвышенность в направлении северо-восточного угла дворца вероятно была местом «Висячих Садов Семирамиды», Сохранились лишь подвалы этого сооружения, представлявшего в плане неправильный четырехугольник, стены которого несли тяжесть Висячих садов, находившихся на высоте стен дворца. Наземная часть здания, видимо, состояла из ряда мощных столбов или стен, перекрытых сводами, судя по сохранившейся подземной части, состоявшей из четырнадцати сводчатых внутренних камер - серии глиняных террас, которые поддерживали древесные посадки. Предположительно, это был «архитектурный подарок» от Навуходоносора его персидской жене, которая тосковала по пейзажу ее гористой отчизны.

К югу от дворца, в примыкании к Евфрату были два сооружения, посвященные богам. Первым был величественный зиккурат, ступенчатая пирамида в 91,5 метров высотой на квадратной платформе, сторона которой составляла приблизительно 91,5 метров в длину. Центр конструкции был сделан из высушенного на солнце кирпича, заключенного в слой из обожжённого кирпича. Платформа поднималась на семь ступеней уменьшающегося размера каждая и была увенчана святилищем, к которому приближалась широкая лестница. В верхней части зиккурата жрецы выполняли ритуалы и произносили молитвы от имени людских масс, собиравшихся у подножия строения. Назывался зиккурат Этеменанки - «Дом основы Небес и Земли».

К югу от зиккурата находился храмовый комплекс, посвященный богу-покровителю Вавилона Мардуку и его божественной супруге. Названный Эсагила - «Дом, Возвышающий Его Главу», в своём святилище имел покрытые металлом или позолоченные стены и потолок.

Всюду по городу были многие сотни алтарей и святилищ для того, чтобы вавилоняне могли бы служить своим богам, чтобы в связи с этим получать от тех дары.

Весь город был окружен защитным рвом и кирпичной стеной, снабжённой сигнальными башнями, расположенными с 20-метровым интервалом. Стена имела протяжённость приблизительно 8 км и согласно Геродоту «была достаточно широкой, чтобы позволить колеснице с четырьмя лошадьми развернуться на своей поднятой платформе». Отдельные фрагменты стен врезались в берега Евфрата, поскольку его путь, как было сказано выше, пересекал город.

Девять предельно укрепленных врат, названные каждое именем какого-либо божества, предоставляли доступ пешеходам к сети улиц и районов города и к сельским поселениям вне его. Восстановленные «Врата Иштар» ныне находятся в Берлинском Музее, с великолепно изваянными быками и драконами, мерцающими в красочном застекленном кирпиче.

Вне городских стен, на северо-востоке, находился особый храм для празднования местного «Новогоднего фестиваля». Соединяла его с городом улица для празднующих, названная «Путём процессий», которая проходила через «Врата Иштар», рядом с дворцом и зиккуратом, а затем поворачивала на запад, чтобы пересечь Евфрат мостом, ведущим к жилым кварталам «нового города».

Перед своей смертью Александр Великий замыслил надстройку зиккурата Вавилона. Верхняя часть была обрушена, чтобы затем, предположительно, быть восстановленной с большим блеском. Но завоевателю не суждено было дожить до претворения в жизнь этого проекта. За последующие столетия разбросанные кирпичи были растасканы крестьянами для осуществления куда более скромных замыслов, то есть ремонта своих домов.

Ученые, сопровождавшие Бонапарта в египетском походе, положили начало систематическому изучению истории и культуры Египта. Но и до этого, на протяжении многих веков, прошедших после крушения империи фараонов, каменные громады пирамид и развалины грандиозных храмов поражали воображение новых хозяев долины Нила, напоминая о том, что там некогда расцветала великая культура.

На восток же от Египта только холмы, мало гармонирующие с общим пейзажем долины Тигра и Ефрата, возбуждали порой любопытство путешественников, да, пожалуй, еще глиняные черепки - частые находки арабов, - испещренные какими-то знаками, похожими «на следы птицы на мокром песке».

А между тем в Месопотамии, на нынешней территории Ирака, в очень далекие времена возникла и утвердилась столь же высокая, как в Египте, культура, сыгравшая не меньшую роль в истории человечества.

О могущественном некогда Вавилонском царстве и о великой ассирийской державе еще до прошлого века было известно только из библии да из писаний Геродота и некоторых других древних авторов. Были такие государства и такие народы, много пролившие крови в бесчисленных войнах, много строившие и, по-видимому, преуспевшие во многих знаниях, но какова была их культура и что дала она человечеству, оставалось неясным. Ибо никакими памятниками этой культуры, если не считать обожженных глиняных табличек с непонятными знаками, потомство не располагало.

Французскому консулу в Мосуле Полю-Эмилю Ботта принадлежит честь первого сенсационного археологического открытия в Двуречье. Узнав, что он интересуется этими странными табличками, какой-то араб сообщил ему, что их множество в его деревушке, где их давно уже употребляют на хозяйственные нужды. Ботта организовал раскопки на холме около указанной арабом деревни и обнаружил под мусором и землей не только черепки, но целые стены и рельефы с изображениями каких-то диковинных зверей. Так были открыты развалины ассирийского царского дворца.

Как мы видели, первые же «драгоценные обломки, привезенные из Ниневии и Вавилона», вызвали восторг Делакруа: удивленная Европа знакомилась с древним, но новым для нее великим искусством, о котором она не имела до этого никакого понятия.

Мы знаем теперь, что в зодчестве и в ваянии древние обитатели Двуречья были, вероятно, не менее, плодовиты, чем египтяне. Как же могло случиться, что мусор и песок покрыли остатки всего, что когда-то было создано ими?

В отличие от Египта, Двуречье бедно камнем, и потому строили там из кирпича. Кирпичные же постройки погибли от времени и в Египте...

В отличие от долины Нила, где на протяжении трех тысячелетий обитал один народ и существовало одно государство, в долине Тигра и Евфрата одно государственное образование не раз сменялось другим, различные народы воевали между собой, причем победители обычно разрушали до основания храмы, крепости и города побежденных.

И наконец, Вавилония, не защищенная извне, как Египет, труднопроходимыми песками, часто подвергалась вражеским нашествиям, разорявшим страну.

Так погибли многие великие творения искусства и была предана забвению великая культура.

Египет - это единая в веках и тысячелетиях культура, единое искусство.

Народы различного происхождения, враждовавшие друг с другом в Двуречье, создали несколько культур, и все же искусство их в своей совокупности отмечено общими чертами, глубоко отличающими его от египетского.

Искусство древних народов юга Месопотамии обычно обозначается как вавилонское искусство; это название распространяется на искусство не только самого Вавилона (начало II тысячелетия до н. э.), но и некогда самостоятельных шумеро-аккадских государств (IV-III тысячелетия до н. э.), объединенных затем Вавилоном. Ибо вавилонскую культуру можно считать прямой наследницей шумеро-аккадской культуры.

Как и культура Египта и, вероятно, примерно в одно и то же время, эта культура возникла в Двуречье в конце неолита опять же в связи с рационализацией земледелия. Если Египет, по выражению Геродота,- дар Нила, то и Вавилонию следует признать даром Тигра и Евфрата, так как весенние разливы этих рек оставляют вокруг благодатные для почвы наслоения ила.

И здесь первобытнообщинный строй сменился постепенно рабовладельческим. Но в отличие от Египта, в Двуречье долго не существовало единого государства, управляемого единой деспотической властью. Такая власть была установлена в отдельных городах-государствах, постоянно враждовавших между собой из-за полива полей, из-за пастбищ, из-за рабов и скота. Вначале власть эта полностью находилась в руках жречества.

Как и в Египте, религия была в Двуречье опорой рабовладельческой верхушки. Но в отличие от Египта, сама эта верхушка не была там устойчивой, ибо главенство постоянно переходило от одного города-государства к другому. Не заупокойный культ, не дерзкая мечта продлить и в загробном мире блага жизни вместе с властью, утвержденной на земле, вдохновляли учение шумеро-аккадских жрецов. Жестокая борьба без пощады для побежденных определяла мировоззрение тамощних земных владык, внедривших его в сознание своих подданных.

Смерть неизбежна, и смерть ужасна. Герой древнего вавилонского эпоса отважный и непобедимый Гильгамеш, «на две трети бог, на одну-человек», обретает бессмертие, но не может им воспользоваться, ибо в царстве мертвых «траву молодости» съедает змея. В библии сказано, что «живому псу лучше, чем мертвому льву». Перекликаясь с этим утверждением древнееврейской мудрости, Гильгамеш вызывает дух своего лучшего друга, «получеловека-полубыка», из преисподней, мрачного царства мертвых, где их пища - прах, еда их - глина; одеты, как птицы, одеждою крыльев, света не видят, во тьме обитают, стелется пыль на дверях и засовах...

В вавилонском искусстве мы совсем не встречаем изображений погребальных сцен. Все помыслы, все устремления вавилонянина - в той действительности, которую открывает ему жизнь. Но жизнь не солнечная, не цветущая, хоть и протекающая в цветущей долине, не сияющая радостью и красотой (в отличие от древнего эллина, о такой жизни даже не мечтал древний вавилонянин), а жизнь вечно тревожная, исполненная загадок, основанная на борьбе, жизнь, зависящая от воли каких-то высших сил, добрых духов и злых демонов, тоже ведущих между собой беспощадную борьбу. Как заручиться покровительством первых, как избежать козней вторых? Это знают только жрецы да маги-волхвы, мудрость которых беспредельна.

Впрочем, и мудрость может не дать утешения... В эпосе о Гильгамеше читаем: Скажи мне, друг мои, скажи мне, друг мой, Скажи мне закон земли, который ты знаешь. Не скажу я, друг мой, не скажу я. Если бы закон земли сказал я, Сел бы ты тогда и заплакал.

А в вавилонском литературном памятнике «Беседа господина с рабом» сказано: «Подымись на холмы разрушенных городов. Пройдись по развалинам древности и посмотри на черепа людей, живших раньше и после. Кто из них был владыкой зла, а кто из них был владыкой добра?»

Культ воды и культ небесных светил играли огромную роль в верованиях древних обитателей Двуречья.

Культ воды - с одной стороны, как доброй силы, источника благоденствия, плодородия, а с другой - как силы злой, беспощадной, очевидно не раз опустошавшей эти края, ибо, как и в древних еврейских сказаниях, грозная легенда о потопе приводится с поразительным совпадением подробностей и в сказаниях Шумера.

Культ небесных светил - как проявления божественной воли, с их правильным, чудесно-неизменным движением по раз и навсегда указанному пути.

В шумерской поэме о золотом веке, первом из письменно зафиксированных сказаний на эту тему, так долго волновавшую человечество, есть такие строки:

В стародавние времена не было змей, не было скорпионов,
Не было гиен и не было львов,
Не было ни диких собак, ни волков,
Не было ни страха, ни ужаса,
И человек не имел врагов.

Могло ли повториться столь чудесное время? Быть может, мудрость все же ответит на этот вопрос...

Жрецы знали действительно много - тому свидетельство вавилонская наука, родившаяся в жреческой среде. В математике, необходимой для оживленной торговли городов Двуречья, для сооружения плотин и передела полей, были достигнуты замечательные успехи. Вавилонская шестидесятеричная система счисления жива по сей день в наших минутах и секундах. Значительно опередив египтян, вавилонские астрономы преуспели в наблюдении небесных светил: «козлов», т. е. планет, и «спокойно пасущихся овец», т. е. неподвижных звезд; они вычислили законы обращения Солнца, Луны и повторяемости затмений. Но все их научные знания и поиски были связаны с магией, с гаданием. Звезды, созвездия, равно как и внутренности приносимых в жертву животных, должны были дать разгадку будущего. Заклинания, заговоры и волшебные формулы были известны только жрецам да звездочетам. И потому мудрость их почиталась волшебной, как бы сверхъестественной.

Дошедшая до нас шумерская нравоучительная поэма содержит описание ночи (в молитве заклинателя), воссоздающее дух этой древней эпохи с ее темными страхами и надеждами, с ее поэтическими взлетами и волнующими видениями, жаждой мира и верой в предопределенность человеческой судьбы, в подвластность человека высшим силам, добрым и злым:

Уснули князья, закрылись засовы, день завершен;
Шумливые люди утихли, раскрытые замкнуты двери;
Боги мира, богини мира, Шамаш, Син, Адад и Иштар, Ушли они почивать в небесах; И не судят больше суда, не решают больше раздоров,
Созидается ночь, дворец опустел, затихли чертоги,
Град мой улегся, Нергал кричит,
И просящий суда исполняется сном;
Защитник правых, отец бездомных,
Шамаш вошел в свой спальный покой,
Великие боги ночные,
Пламенный Бильги, могучий Ирра,
Лук и Ярмо, Распятие, Дракон,
Колесница, Коза, Овен и Змея ныне восходят.
В учрежденном гаданьи, в приносимом ягненке
Правду мне объявите!

(Шамаш - бог солнца, Син - бог луны, Адад - бог непогоды. Иштар - богиня любви, планета Венера, Нергал - бог смерти, планета Марс, Бильги - бог огня, звезда Альдебаран, Ирра - бог войны, одно из имен планеты Марс. Четыре пары звезд призываются заклинателем как вещатели, судеб четырех стран света.)

Таинственные знаки на обожженных глиняных плитках были расшифрованы в прошлом веке. Это знаменитая шумерская клинопись, положившая начало всей письменности. Как и египетские иероглифы, очень декоративная и тоже ведущая свое происхождение от рисунков.

В Эрмитаже хранится шумерская таблица - древнейший в мире письменный памятник (около 3300 лет до н. э.). Богатое эрмитажное собрание таких таблиц дает наглядное представление о быте шумеро-аккадских городов и самого Вавилона. Среди них - документы знаменитого храмового архива города Лагаша, показывающие, что шумерские храмы владели огромными угодьями и служили средоточием всей политической, экономической и культурной жизни городов-государств. А всей внутренней и внешней политикой городов Двуречья руководили жрецы-правители, опиравшиеся в своих решениях на волю богов, только им известную, коих они почитались наместниками, равно как и цари, объединившие под своей властью несколько городов и являвшиеся верховными жрецами.

Текст одной из таблиц более позднего периода (II тысячелетие до н. э.) показывает, в каком духе были составлены вавилонские законы и к чему они подчас приводили: некий вавилонянин, уличенный в тяжком преступлении - краже раба, зная, что за это ему полагается смертная казнь, между тем как убийство раба карается только штрафом, поспешил задушить бесправную жертву своей корысти.

Страшные дела творились на этой земле. В древнейшие времена, как подтвердили раскопки, там совершались человеческие жертвоприношения, устраивались настоящие бойни, очевидно, по повелению жрецов, дабы умилостивить богов.

И, однако, в этом столь далеком от нас мире дикий фанатизм, изуверство сочетались нередко с очень трезвым взглядом на жизнь, порой с поразительным скептицизмом, а то и с подлинной мудростью.

До нас дошла запись о процессе в Шумере по обвинению жены в соучастии в убийстве мужа. Улики были признаны недостаточными, и она избегла казни. Изучив этот текст, современные юристы пришли к выводу, что-решение шумерского суда вполне соответствовало нынешним правовым нормам.

Многие шумерские поговорки свидетельствуют о склонности этого народа, казалось бы всецело воспринимавшего жреческую «премудрость» с ее непререкаемыми положениями, к критике, к сомнению, к рассмотрению многих вопросов с самых противоположных точек зрения, при этом с улыбкой, отражающей тонкий, здоровый юмор.

Как, например, распорядиться своим имуществом? Все равно умрем - давай все растратим! А жить-то еще долго - давай копить!

Войны не прекращались в Вавилонии. Однако, как явствует из следующей поговорки, шумеры ясно понимали их конечную бессмысленность:
Ты идешь, завоевываешь земли врага. Враг приходит, завоевывает твою землю.

Среди почти двух тысяч вавилонских клинописных табличек, хранящихся в Музее изобразительных искусств в Москве, американский ученый профессор С. Картер обнаружил недавно текст двух элегий. Это, по его мнению, - одна из первых попыток передать в поэтической форме переживания, вызванные кончиной близкого человека.

Вот, например, что там сказано:

Пусть зачатые тобой дети будут внесены в число вождей,
Пусть все твои дочери выйдут замуж, Пусть твоя жена
будет здорова, пусть умножится твой род, Пусть
благополучие и здоровье сопутствуют им
всякий день, В твоем доме пусть пиво, вино и всякое
добро никогда не иссякнут.

Все помыслы обращены тут к оставшимся, к живым. Как все это отлично от египетского заупокойного культа с его исключительной заботой о загробной судьбе самого умершего!

Согласно учению вавилонских жрецов, люди были созданы из глины, чтобы служить богам. Однако сами боги были очень похожи на людей: они устраивали свои дела, действовали по обстоятельствам, пили, ели, женились, обзаводились семьями, владели подчас огромными хозяйствами (целыми городами), были подвержены человеческим слабостям и недугам.

Как и люди, но обладая куда более значительными возможностями, боги подчас бывали страшны, и их поступки нередко казались противоречивыми и непонятными для простого смертного.

В вавилонской поэме о потопе есть такие строки:

Иштар кричит, как в муках родов, Госпожа богов, чей прекрасен голос:
«Прежние дни обратились в глину,
Ибо в совете богов я решила злое,
Зачем в совете богов решила я злое,
На гибель людей моих я войну решила?
Для того ли рожаю я человеков,
Чтобы, как рыбий народ, наполнили море!»

Жрецы знали все, значит, знали они и причину страшных решений Иштар - богини любви. В мире, населенном зловещими силами, среди демонов, окружающих человека, они одни умели вызывать и заклинать духов, определять судьбы людей по движению небесных светил, и потому люди покорялись им и царям, унаследовавшим жреческую премудрость.

Скажем еще несколько слов о достижениях шумеров, родоначальниках всей вавилонской культуры. Кроме первых элегий, первой поэмы о золотом веке, их глиняные таблички содержат первые зачатки исторических повествований, древнейшие в мире медицинские рецепты, первый «календарь земледельца», первые сведения,о защитных насаждениях, идею первого рыбного заповедника, первый библиотечный каталог...

(Пять тысячелетий отделяют нас от шумеров. Но не исчезла острота следующего зафиксированного древней клинописью самокритического рассказа из быта шумерской школы. Учитель остался недоволен успехами ученика и выпорол его. Потом мальчика выдрал надзиратель, «следящий за выполнением правил поведения»: в первый раз-за то, что тот «озирался по сторонам на улице», а во второй - за то, что у него «одежда не в порядке»; потом его побил еще кто-то - мальчик разгуливал за воротами; наконец, старший учитель сказал ему: «У тебя плохой почерк» - и снова поколотил его. Злосчастный ученик взывает к отцу, чтобы тот умилостивил школьное начальство. Отец приглашает старшего учителя домой, превозносит его заслуги, кормит его, поит вином, дарит ему новую одежду и кольцо на палец; школьник прислуживает учителю и одновременно «показывает отцу, насколько он преуспел в искусстве письма». Ублаготворенный учитель с энтузиазмом восклицает: «Да будешь ты главным среди своих братьев; да будешь ты вожаком среди своих друзей, да будешь ты лучшим из учеников! Ты хорошо учился, ты стал ученым человеком».)

Но кто такие шумеры? Ведь, быть может, именно с этого народа следует начинать всю историю нашей цивилизации. А между тем мы ничего не знаем о его происхождении, и язык его не похож ни на один из известных нам живых и мертвых языков.

Черты, указанные выше, загадки и страхи, суеверия, колдовство и покорность и, в то же время, трезвая мысль и трезвый расчет; надежды, что жертвы богам не будут напрасны; воля человека одержать победу в борьбе, несмотря на козни демонов; изобретательность, навыки точных вычислений, рожденные в упорном труде по обводнению почвы; постоянное сознание опасности от стихий и от врагов вместе с желанием полностью насладиться жизнью; близость к природе и жажда.познать ее тайны - все это наложило свою печать на вавилонское искусство.

Как и египетские пирамиды, вавилонские зиккураты служили монументальным увенчанием всему окружающему архитектурному ансамблю и пейзажу.

Зиккурат - это высокая башня, опоясанная выступающими террасами и создающая впечатление нескольких башен, уменьшающихся в объеме уступ за уступом. Мы помним, что в Египте только первая пирамида (фараона Джосера) представляла собой как бы лестницу к небу. Этот принцип был отвергнут последующими фараонами, как слишком робкий и недостойный божественного величия их власти. Но такой «лестницей» остались навсегда зиккураты: постепенное, мерное восхождение, а не порыв в небесную высь, как у пирамид Гизэ. И это чередование часто еще подчеркивалось раскраской: так, за уступом, окрашенным в черный цвет, следовал другой, естественного кирпичного цвета, а за ним - побеленный.

Зиккураты строились в три-четыре уступа, а то и больше, вплоть до семи. Вместе с раскраской, озеленение террас придавало яркость и живописность всему сооружению. Верхняя башня, к которой вела широкая лестница, была иногда увенчана сверкающим на солнце золоченым куполом.

Каждый большой город имел свой зиккурат, выложенный сплошной кладкой из кирпича. Зиккурат возвышался обычно возле храма главного местного божества. Город считался собственностью этого божества, призванного защищать его интересы в сонме прочих богов(Лучше других сохранился трехуступчатый зиккурат (высотой 21 м) в городе Уре, сооруженный в XXII-XXI вв. до н. э.).

Как «небожителю» по самой своей природе, божеству полагалось проживать на большей высоте, чем смертному.

В верхней башне зиккурата, наружные стены которой иногда покрывались голубым глазурованным кирпичом, находилось святилище. Туда не допускался народ, и там не было ничего, кроме ложа и иногда золоченого стола. Святилище и было «жилищем бога», который почивал в нем по ночам, обслуживаемый целомудренной женщиной

Но это же святилище использовалось жрецами для более конкретных нужд: они поднимались туда каждую ночь для астрономических наблюдений, часто связанных с календарными сроками сельскохозяйственных работ.

Итак, не каменная громада, возвышающаяся над прахом одного-единственного человека, обожествляемого царя, гладкая, одноцветная и наглухо закрытая со всеми своими сокровищами, а сверкающая террасами, открытыми взору каждого, грандиозная храмовая постройка, созданная не для покойника, а для таинственного, общающегося только со жрецами, никогда не умирающего божества.

Мы уже говорили, что, как и религия египтян, вавилонская религия утверждала непререкаемость власти рабовладельческой правящей верхушки. Но дух этой религии был иной.

Египетский жрец проповедовал, что смерть не означает конца, что жизнь, прекрасная жизнь, протекающая под божественной властью фараона, достойна быть продленной навечно со всем своим укладом. Вавилонский жрец не обещал благ и радостей в царстве мертвых, но в случае послушания обещал их при жизни... Принцип незыблемости не определял верований жителей Двуречья, где главенство переходило то к одному городу, то к другому.

Религия и история Вавилона более динамичны, чем религия и история Египта. Более динамично и вавилонское искусство.

Арка... Свод... Некоторые исследователи приписывают вавилонским зодчим изобретение этих архитектурных форм, легших в основу всего строительного искусства древнего Рима и средневековой Европы. В самом деле, покрытие из клиновидных кирпичей, приложенных один к другому по кривой линии и удерживаемых таким образом в равновесии, широко применялось в Вавилонии, как видно по остаткам дворцов, каналов и мостов, обнаруженных в Месопотамии. Сооружение сводчатого стока воды в Ниппуре, центре древнейшего шумерского племенного союза, следует отнести к III тысячелетию до н. э. А сводчатые потолки в царских гробницах Ура, древнейшем месте культа шумерского бога Луны, еще на четыре-пять веков старше.

Знаменательная преемственность! По-видимому, не в долине Нила, а в долине Тигра и Евфрата следует искать прообразы европейской архитектуры нашей эры. Ибо не упрямая горизонталь, как в Египте, а ритм горизонтальных и вертикальных сечений определял в Вавилонии архитектурную композицию храма.

Вторая половина IV тысячелетия до н. э. ... К этому времени относится поразительная мраморная женская голова, вероятно голова богини (Багдад, Иракский музей), найденная в Уруке, одном из древнейших центров шумерской культуры. Благородство, ясность и внутренняя гармоничность образа предвосхищают на несколько тысячелетий великое искусство Эллады. А огромные, ныне пустые глазницы (некогда инкрустированные цветными камнями) придают всему лику подлинно вещую, незабываемую выразительность.

Вероятно, в эти же далекие времена шумеры ввели в обращение каменные цилиндрические печати - амулеты с вырезанными человеческими и звериными фигурами. Среди них - самые ранние образцы так называемой геральдической композиции с точно выделенной средней осью и симметрично расположенными по бокам фигурами: эта стройная и внутренне уравновешенная композиция станет впоследствии типичной для всего искусства Передней Азии.

Наследие доисторических времен, магический образ Зверя, главенствует во многих произведениях вавилонского изобразительного искусства. Чаще всего это лев или бык. Ведь и в молитвенных гимнах Двуречья ярость богов сравнивали со львиной, а мощь их - с бешеной силой дикого быка. В поисках сверкающего, красочного эффекта вавилонский ваятель любил изображать могучего зверя с глазами и высунутым языком из ярких цветных камней.

Медный рельеф, некогда возвышавшийся над входом шумерского храма в аль-Обейде (2600 лет до н. э. Лондон, Британский музей). Орел с львиной головой, сумрачный и непоколебимый, как сама судьба, с широко распластанными крыльями, когтями удерживает двух симметрично стоящих оленей с декоративно-затейливо разветвленными рогами. Покоен орел, победно восседающий над оленями, покойны и схваченные им олени. Предельно ясная и предельно внушительная своей стройностью и внутренней силой, типично геральдическая композиция.

Исключительный интерес по мастерству исполнения и по замечательной декоративности, в сочетании с самой причудливой фантазией, представляет пластинка с перламутровой инкрустацией по черной эмали, украшавшая арфу, найденную в царских гробницах Ура (2600 лет до н. э. Филадельфия, Музей университета). Предвещающее (опять-таки на тысячелетия) басни Эзопа, Лафонтена и нашего Крылова преображение животного царства: человеческими чертами наделяются звери, которые действуют и, видимо, рассуждают, как люди: осел, играющий на арфе, танцующий медведь, лев на задних лапах, величаво несущий вазу, пес с кинжалом за поясом, загадочный, чем-то напоминающий жреца чернобородый «человек-скорпион», за которым шествует проказливый козлик...

Великолепна могучая голова быка из золота и лазурита с глазами из белой раковины, тоже украшавшая арфу, которая в реконструированном виде являет собой подлинное чудо прикладного искусства.

Какая монументальность и какая ювелирная тонкость работы, какая роскошь отделки, какая красочность и какое мудрое, во все проникающее и все охватывающее художественное мастерство!

По причинам, указанным выше, памятников вавилонского искусства дошло до нас значительно меньше, чем египетского. Тем большую ценность представляют уцелевшие образцы художественного творчества Шумера, Аккада и Вавилона.

«Стела коршунов», прославляющая победу правителя города Лагаша над соседями и так названная потому, что ваятель изобразил коршунов, раздирающих трупы разбитых врагов,- считается самым значительным из дошедших до нас произведений шумерского искусства этого периода.

«Построчное» раскрытие сюжета, как в египетском искусстве, и внушительная монументальность всей композиции характеризуют этот рельеф (XXV в. до н. э. Париж, Лувр).

Группа мраморных статуэток из Тель-Асмара (первая половина III тысячелетия до н. э. Багдад, Иракский музей). Высота самой большой - тридцать сантиметров. Это изображения богов, жрецов и молящихся. Все они стоят выпрямившись во весь рост, со сложенными на груди руками. Тела их и длинные облачения поданы схематично, как бы лишь намечены, но на них и не обращаешь внимания, которое целиком сосредоточивается на лицах. Какие лица! Точнее, лики или даже маски! Да, именно маски - так нереальны, фантастичны, и островыразительны эти образы. Вот наголо выбритая голова, а вот причудливые, как бы в несколько этажей завитками расчесанные бороды. Но главное - глаза: огромные, словно застывшие в изумлении, либо в невозмутимо-лукавом созерцании чего-то, что видят они, но не видим мы, быть может... в созерцании нас с вами, глядящих на них, но не понимающих их до конца. Нам ясно одно: каждая фигурка геометрично построена так, чтобы зрителя разил сразу же взгляд ее огромных глаз из цветных камней, столь крепко всаженных, что их не расшатало время. Все то загадочное, все то, мнится нам, насмешливо-мудрое, что таит в себе культура древней Вавилонии, пристально взирает на нас из этих чудовищных глазниц.

И также поражает нас огромными инкрустированными глазами, улыбкой не то самодовольно-блаженной, не то хитро-насмешливой алебастровая статуэтка из города Мари, изображающая некоего «управляющего» по имени Эбих-ил - в широкой традиционной юбке, полуобнаженного, бородатого, с бритой головой и руками, тоже сложенными на груди.

В XXIV в. до н. э. семитический город Аккад, которым правил прославленный своими победами царь Саргон Древний, подчинил себе значительную часть Двуречья.

В зодчестве влияние Аккада сказалось в окончательном утверждении арки и свода, в ваянии - в тонкой проработке деталей, в меньшей условности изображения, в подлинной и часто весьма выразительной портретности. Замечательна в этом отношении голова из меди, быть может, портрет самого Саргона. Опять лик, маска! Но маска с чертами конкретной личности, суровой и властной; нрав выявлен с не меньшей силой в этой «царской голове», чем бычья мощь в бычьей голове из Ура.

Победная стела Нарам-Сина (преемника Саргона, продолжившего его дело) - совершеннейшее произведение аккадского искусства (Париж, Лувр). Эпическая поэма, запечатленная в камне. Постепенное восхождение царских воинов на гору исполнено победного ритма, композиция ясна и геометрична, и это уже не построчное повествование, а как бы единый полнозвучный аккорд, в котором звучит гордость торжества над врагом.

Сам Нарам-Оин гигантского роста, по сравнению со своими воинами, возвышается над побежденными, как триумфатор. А над ним только вершина горы и сияющие звезды.

Между тем в Шумере жрец Гудеа, полновластный правитель города Лагаша, развивает в XXII в. до н. э. бурную строительную деятельность. Увы, почти ничего не сохранилось от воздвигнутых при нем архитектурных памятников. Но нам хорошо известны и лицо самого Гудеа, и скульптура его времени: около двадцати его статуй (большинство сейчас находится в парижском Лувре) было обнаружено при раскопках. Некоторые исполнены с большим мастерством и тщательной обработкой деталей, явно портретные черты правителя в жреческом облачении сочетаются в них -со все той же, столь типичной для шумерских скульптурных изображений загадочной пристальностью взгляда, внутренней сосредоточенностью всего образа, будь то в созерцании или молитве. Как и в современных им статуях фараонов, камень подлинно оживает в статуях Гудеа.

При царе Хаммурапи (1792-1750 гг. до н. э.) город Вавилон объединяет под своим главенством все области Шумера и Аккада. Слава Вавилона и его царя гремит во всем окружающем мире.

Хаммурапи издает знаменитый свод законов, известный нам по клинописному тексту на почти двухметровом каменном столбе, украшенном очень высоким рельефом. В отличие от стелы Нарам-Сина, напоминающей живописную композицию, фигуры рельефа выделяются монументально, словно круглые скульптуры, вертикально рассеченные пополам. Бородатый и величавый бог солнца Шамаш, сидя на троне-храмике, вручает символы власти - жезл и магическое кольцо - стоящему перед ним в исполненной покорности и благоговения позе царю Хаммурапи. Оба смотрят пристально друг другу в глаза, и это усиливает единство композиции.

При всех своих несомненных художественных достоинствах этот прославленный рельеф являет уже некоторые признаки грядущего упадка вавилонского искусства. Фигуры сугубо статичны, в композиции не чувствуется внутреннего нерва, былого вдохновенного темперамента.

Мощь и политическое значение Вавилона ослабли в последующие века. Между тем новая держава рвалась к власти в Двуречье: в буре сражений Ассирии суждено было утвердить свое главенство в краях, где расцвела одна из самых древних и великих культур человечества.

Слайд 2

Описание слайда:

Слайд 3

Описание слайда:

Слайд 4

Описание слайда:

Слайд 5

Описание слайда:

Слайд 6

Описание слайда:

Слайд 7

Описание слайда:

Слайд 8

Описание слайда:

Слайд 9

Описание слайда:

Слайд 10

Описание слайда:

Слайд 11

Описание слайда:

Слайд 12

Описание слайда:

Слайд 13

Описание слайда:

Слайд 14

Описание слайда:

Слайд 15

Описание слайда:

Слайд 16

Описание слайда:

Слайд 17

Описание слайда: Описание слайда:

Порядок ранга вавилонских богов был еще тем определеннее установлен в жреческих школах, что двенадцать главных богов были обозначены определенными числами. ... порядок ранга вавилонских богов был еще тем определеннее установлен в жреческих школах, что двенадцать главных богов были обозначены определенными числами. Представления о сотворении мира в мировом порядке были не одинаковы. Мы встречаем здесь развитую и ученую космогоническую систему, тесно связанную с астральной теологией. Но в этой системе есть множество первобытных идей. В основании мифов о творении и потопе и заклинательных легенд лежат народные представления. В сама простом виде они выступают в легенде об Этане. Рядом с почитанием богов с неослабевшею силою сохранилась вера в демонов. Множество литургических отрывков, служащих для целей заклинания, которые гораздо многочисленней остальной литературы богослужебных гимнов, указывает на то, что вера в демонов и чародейство имела глубокие корни в народе. Начиная с появления халдеев (около 1100 года до н.э.) источники сведений о вавилонской религии становятся более скудными. Но они заменяются царскими надписями ассирийских царей. Пантеон с Мардуком во главе в общих чертах остается неизменным, только развивается все более искусственно. Он не изменился и во время последнего расцвета величия Вавилона при новохалдейском царстве. Но чем дальше мы продвигаемся в истории, тем прочнее устанавливается в вавилонский религии государственный характер. Это видно как из царских надписей Навуходоносора и Набонида, так и из достойных внимания свидетельств имен, даваемых нам в бесчисленных количествах правовыми документами.

Слайд 20

Описание слайда:

Вавилонское царство достигло вершины своего могущества в VI веке до н.э. при Навуходоносоре II. Он прославился как удачливый завоеватель, который покорил Иудею и взял Иерусалим, изгнал египтян из Малой Азии, успешно сражался с эламитами, населявшими территорию современного Ирана. Благодаря библейским легендам имя Навуходоносора стало синонимом безжалостного завоевателя, но для Вавилонии его правление было временем экономического расцвета и культурного возрождения после долгого трехвекового подчинения Ассирии.

Дворец, который вечно неудовлетворенный Навуходоносор постоянно продолжал расширять, был настоящим чудом с богатейшими украшениями и многоцветными барельефами из глазурованного кирпича. Царь утверждал, что он построил его за пятнадцать суток и эта версия передавалась из поколения в поколение на протяжении столетий как абсолютно достоверная.

Фрагмент дворцовой стены, VI век до н.э. Пергамский музей, Берлин

Реконструкция входа в тронный зал дворца

Последний снимок взят мною из ролика, созданного в 2013 году сотрудниками канадского университета для Королевского музея Онтарио. Это своего рода "полет" по трехмерной реконструкции Вавилона, которая, на мой взгляд, дает самое лучшее представление о городе времен Навуходоносора.

0:25-0:35 - Дорога процессий и ворота Иштар

0:47-1:05 - Дворец Навуходоносора

1:13-1:35 - "Висячие сады Семирамиды"

Геродот причислил сады к чудесам света, но по современным меркам это было достаточно скромное сооружение. Навуходоносор взял в жены мидийскую царевну Амитис, выросшую в гористой и зеленой Мидии (ныне это Иран). Чтобы порадовать жену, скучавшую в пыльном и плоском Вавилоне, царь приказал развести на ступенчатых террасах сады, постоянно орошаемые подающейся снизу водой. Они и получили эпитет "висячих", по видимому из-за неточности в переводе с греческого. А в истории имя Амитис оказалось смешанным с именем ассирийской царицы Семирамиды, жившей на 200 лет раньше нее. Так и образовалось название садов, в котором два слова из трех неверны.

1:50-2:05 - "Вавилонская башня"


Самым высоким сооружением Вавилона был зиккурат Э-темен-анки (Дом основания неба и земли), который Библия назвала Вавилонской башней. Он существовал по крайней мера с XVIII века до н.э., неоднократно разрушался завоевателями, но вновь и вновь восстанавливался вавилонянами. Последнюю реконструкцию начал отец Навуходоносора, а его сын добавил гордую надпись: "Я приложил руку к тому, чтобы достроить вершину Э-темен-анки так, чтобы поспорить она могла с небом". Башня поднималась гигантскими террасами, поставленными друг на друга; чем выше, тем размер этажа был меньше. Ширина нижнего этажа составляла 90 метров, общая высота зиккурата также была равна 90 метрам. Около его основания располагался главный храм бога Мардука, где стояла его золотая статуя весом более 20 тонн. Сюда стекались тысячи людей для поклонения своему верховному божеству.

2:13-2:35 - Панорама города из святилища Мардука


Самый верхний этаж зиккурата был занят святилищем Мардука. Покрытый золотом и облицованный голубым глазурованным кирпичом, он был виден издалека и как бы приветствовал путников. В отличие от нижнего храма здесь не было статуй, и стояли лишь ложе и позолоченный стол. В это святилище народ не имел доступа, поскольку здесь появлялся сам Мардук, а обычный смертный не мог лицезреть его безнаказанно. Только одна избранная женщина проводила здесь ночь за ночью, готовая разделить ложе с богом.

Объемная реконструкция Вавилона выполненная для Королевского музея Онтарио

Долгие века в Месопотамии строили из кирпичей, высушенных на солнце, которые под воздействием ветра и времени довольно быстро разрушались. Поэтому от строений ранних эпох не осталось почти никаких следов, кроме полу-рассыпавшихся холмов. Навуходоносор стал применять при постройке настоящий кирпич, обожженный в печах. Но от его построек осталось почти так же мало, как от предшествующих, правда уже по другой причине: на протяжении столетий местное население смотрело на их развалины как на своего рода каменоломни и брало там крепкий кирпич для своих нужд. Многие селения и даже города в окрестностях бывшего Вавилона целиком выстроены из кирпичей, на которых стоит клеймо Навуходоносора. Можно сказать, он прочно вошел в историю...

Больше о Вавилоне Навуходоносора и раскопках Кольдевея: