Кузнецов, михаил варфоломеевич. Михаил Кузнецов, СГК: Ломать стереотипы, привлекать инвестиции, развиваться Какие новые задачи поставлены перед компанией

Кузнецов Михаил Варфоломеевич , генеральный директор Сибирской генерирующей компании, депутат Государственной Думы РФ второго и третьего созывов (1995-1999, 1999-2003), бывший Губернатор Псковской области.

Образование

В 1992 году окончил физический факультет МГУ имени М.В.Ломоносова.

Профессиональная деятельность

С 1986 по 1988 год служил в воздушно-десантных войсках.
В 1991 году - эксперт операционного отдела.
С 1991 по 1992 год - заместитель начальника операционного отдела.
В 1992 году - ведущий специалист отдела внутреннего аудита.
С 1992 по 1993 год - заместитель начальника отдела конверсионных операций.
С 1993 по 1994 год - заместитель начальника управления валютного контроля и ведения позиций.
С 1994 по 1995 год - начальник управления по обеспечению взаимодействия операционных, расчетных и учетных подразделений ТОО Коммерческий банк "Индустрия-Сервис" (Москва).
В 1994 году - учредитель АОЗТ "Калорстройторг" (Москва).
С 1994 по 1996 год - член Совета директоров банка "Московский деловой мир" (МДМ-Банк ).
В 1995 - году заведующий отделом по банковскому аудиту ТОО "Универс-аудит" .
В 1995 вступил в ЛДПР.
В 1995 году - председатель благотворительного фонда школы-интерната № 18 (Казань).
С 1995 по 1999 год - депутат Государственной Думы РФ второго созыва по списку ЛДПР (по Татарии). Был заместителем председателя Комитета Госдумы по бюджету, налогам, банкам и финансам.
В 1996 году - член Временной комиссии ГД по контролю за электронной системой голосования.
Член комиссии Межпарламентской Ассамблеи государств - участников СНГ по экономике и финансам.
С 1998 по 1999 год - член наблюдательного совета МДМ-Банка.
В 1999 году - председатель благотворительного фонда поддержки талантливой молодежи "Будущее науки" (Псков).
В 1999 году был зарегистрирован кандидатом в депутаты Государственной Думы третьего созыва по Псковскому одномандатному избирательному округу № 141 как независимый кандидат.
С 1999 по 2003 год - депутат Государственной Думы третьего созыва.
В 2000 году - член Комитета Государственной Думы по бюджету и налогам.
В 2001 году - председатель наблюдательного совета ООО "Мелькомбинат Псковский".
В 2001 году - председатель совета директоров ООО "Псковский мелькомбинат ".
В 2003 году выдвинулся кандидатом в депутаты Государственной Думы РФ четвертого созыва по Псковскому одномандатному избирательному округу № 141 (Псковская область).
В 2004 году - выдвинул свою кандидатуру на губернаторских выборах в Псковской области.
С 2004 по 2009 года - губернатор Псковской области.

С 2013 года член Совета директоров Сибирской генерирующей компании, входит в состав комитета по стратегии и комитета по аудиту. СГК – энергетический холдинг, осуществляющий свою деятельность на территории Алтайского края, Кемеровской области, Красноярского края, Республики Хакасия.

Мастер спорта международного класса по парашютному спорту, дважды рекордсмен России, чемпион России, серебряный призер Кубка Европы, бронзовый призер чемпионата мира 2004 года.

Женат, имеет двоих сыновей и дочь.
Жена - Елена по образованию - геолог.

Компания: ООО "Сибирская генерирующая компания"

Сибирская генерирующая компания(СГК), один из крупнейших энергохолдингов России, обеспечивающий теплоснабжение Кемеровской области, Красноярского и Алтайского краев, Республик Хакасия и Тыва, приобрела новосибирскую энергетическую компанию« Сибэко».

Генеральный директор СГК Михаил Кузнецов рассказал в интервью ТАСС, зачем СГК наращивает свои активы, почему система расчета цен на тепло по методу« альтернативной котельной» выгодна для всех и каким образом энергетики могут и должны работать с властью.

Михаил Варфоломеевич, накануне вы объявили о том, что Сибирская генерирующая компания закрыла сделку по приобретению контрольного пакета акций компании« Сибэко», одного из крупнейших в Сибири предприятий, которое занимается генерацией тепловой и электрической энергии в Новосибирской области. Каких результатов позволит добиться СГК покупка этой энергокомпании?

— Мы рассчитываем, что прибыль нашей компании вырастет, причем не за счет сложения прибылей двух компаний. Мы видим, как мы можем улучшить деятельность« Сибэко». В общих чертах планы по Новосибирску мы обсуждаем уже несколько лет. Но для того, чтобы говорить о них конкретнее, должно пройти некоторое время. Нам нужно месяца два, чтобы быть уверенными, что это не «маниловщина», не беспочвенные мечты, а реальные, реализуемые вещи. Тогда о них можно будет конкретно говорить.

Детали сделки еще прорабатываются, такие покупки не совершаются в один день. Что касается первых цифр, да, мы приобрели 78% акций. И думаю, в перспективе будем увеличивать собственный пакет. Бизнес СГК прирастет в полтора раза, суммарная тепловая мощность увеличится на 53%.

Сейчас мы занимаем седьмое место в мире по реализации тепла, а в связи со сделкой перейдем на пятое или шестое место. И в сотню крупнейших компаний России мы войдем теперь однозначно, до приобретения мы только приближались к сотне.

Сделка отразится каким-то образом на потребителях тепла? Что-то для них изменится?

— Не отразится, тепло и электричество в домах не исчезнет. Наш десятилетний опыт присутствия на рынке позволяет нам с уверенностью говорить, что все будет хорошо, и проблем никаких по выполнению обязательств перед потребителями мы не видим.

Резкого роста тарифов не произойдет, хотя в Новосибирске тариф, конечно, занижен, и это плохо сказывается на состоянии теплосетей. Думаю, повышением на уровне пары процентов выше инфляции мы обойтись вполне в состоянии.

Есть ли у СГК понимание, какой объем средств необходимо инвестировать в теплогенерирующую инфраструктуру Новосибирска?

— То, что есть куда вложить деньги уже прямо сейчас, это можно сказать сразу, не вникая глубоко в суть. Я сугубо для понимания объемов могу сказать, что вложения нужно оценивать в десятках миллиардов. Сколько конкретно денег потребуется, еще предстоит проанализировать.

Например, модернизацию системы теплоснабжения Барнаула мы оценили в 11 млрд рублей, а Барнаул намного меньше Новосибирска, по численности населения в 2,5 раза меньше.

Мы работаем в тарифицируемой сфере, нам правила игры задает власть, поэтому о каких-то инвестициях говорить без отрыва от власти невозможно

Мы хотим для начала понять, какая специфика, какие требования, какие проблемы есть в Новосибирске. Местные особенности всегда есть, в каждом городе, на самом деле, если все хорошо в теплоснабжении, то все одинаково хорошо. А если проблемы есть, то они каждый раз разные, то есть каждый город несчастен по-своему.

При этом нужно помнить, что мы работаем в тарифицируемой сфере, нам правила игры задает власть, поэтому о каких-то инвестициях говорить без отрыва от власти невозможно. Нужно убедить власти, в первую очередь региона и города Новосибирска, в том, что это необходимо.

Мы эти переговоры уже давно ведем. Начались они еще когда не было сделки, даже еще когда не было понятно, будет она или нет. Нам было важно, будет ли комфортным наш приход для властей города и области, населения. И убедившись, что« противопоказаний» нет, мы переговоры по приобретению« Сибэко» продолжили.

Кстати, что касается власти, у вас, помимо руководства крупной энергетической компанией, есть богатый опыт государственного управления. Вы были, в частности, губернатором Псковской области. Как вы этот опыт руководства используете при работе с властями новых для себя регионов?

— Наверное, сложно себе представить другой бизнес, который был бы настолько тесно связан с властью, как энергетика. Мы обеспечиваем жизнь миллионов людей, и для властей этот вопрос в повестке дня стоит одним из первых. Поэтому никто не пересекается так сильно с задачами чиновников как компании, работающие в сфере теплоснабжения.

Когда я работаю и решаю производственные задачи, я всегда подсознательно думаю: какая проблема есть, и как вообще должна смотреть на это власть? И тут четырехлетний опыт работы губернатором, конечно, помогает, начинаешь смотреть на вещи с позиции государственного управления.

Какие планы ставите на текущий год? Рассматривается ли возможность приобретения еще каких-либо компаний и дальнейшего увеличения доли на сибирском рынке?

— Прирасти активами мы можем, и это не обязательно будет Сибирь. Мы по Рефтинской ГРЭС(одна из крупнейших тепловых электростанций в России, работающая на твердом топливе, расположена в Свердловской области) ведем переговоры, возможно, это тоже чем-то закончится.

Понимаете, я верю в угольную генерацию энергии, которая в Сибири распространена. Я считаю, что она сейчас недооценена. Многие говорят, что вырабатывать тепло сжиганием угля это прошлый век, что будущее за газом. Я это связываю с деятельностью тех СМИ, которые не очень глубоко разбираются в предмете.

По моему глубочайшему убеждению, мы бы здорово выиграли, если бы доля угольной генерации выросла вдвое. И думаю, что это будет происходить, может, не в таких объемах, но происходить будет. Мы точно будем в этом направлении работать.

Это чисто сибирская специфика?

— В большей степени — да, сибирская, но и уральская тоже. Сказывается близость Кузбасса с колоссальными запасами угля. В центральной России угольная генерация работает хуже. Там она закрывается, находится на положении пасынков. В большей степени наша работа — это Сибирь, мы смотрим на этот регион и знаем его энергетику.

СГК активно поддерживает метод« альтернативной котельной» для расчета тарифов за теплоснабжение. Эта модель предусматривает не регулирование тарифов государством, как сейчас, а установление по соглашению сторон только предельного уровня цены на тепло для конечного потребителя — уровня« альтернативной котельной», который будет использоваться как максимальный и гарантирует окупаемость вложений. Что вы ждете от этой модели?

— Предсказуемости. Для того чтобы без оглядки инвестировать миллиарды, нам нужны понятные правила игры, нужно понимать, какими будут тарифы и в каких условиях мы будем работать завтра. При модели« альтернативной котельной» власти дают нам эту предсказуемость.

Если сегодня люди в Новосибирске понимают, что произошло повышение тарифов по объективным причинам, то что будет через год, никто не понимает, люди гадают, что произойдет после выборов

Выигрывают в такой ситуации все. Выиграет потребитель, потому что надежность всей системы повышается. Выиграет власть, потому что предприятия, которые работают на территории и не сводят концы с концами, начнут зарабатывать хорошую прибыль и платить налог на эту прибыль.

Но об этом нужно рассказывать людям, чтобы не было спекуляций, чтобы не ходили слухи о том, хорошо это или плохо, взлетят ли резко тарифы, будут ли потребители платить за тепло больше. Нужно объяснять, что произойдет.

Нынешняя ситуация непредсказуемости никому не нравится, если сегодня люди в Новосибирске понимают, что произошло повышение тарифов по объективным причинам, то что будет через год, никто не понимает, люди гадают, что произойдет после выборов. А в случае с «альтернативной котельной» мы имеем инфляцию, на уровень которой ориентируемся. Для решения накопившихся проблем нужно на какое-то время повышение тарифа на 1−2%, а потом будем жить, как вся страна, ориентируясь на уровень инфляции.

Думаю, через год-два мы на примере большого региона эту модель реализуем и на деле покажем, что это хорошо.

В последнее время в регионах Сибири часто возвращаются к теме энерго- и теплодефицита. На ваш взгляд, насколько этот вопрос сейчас актуален, и какие пути решения этой проблемы существуют?

— Знаете, если бы Советский Союз не строил в три раза больше, чем ему надо, то, возможно, он бы и не рухнул. Создали тепловых мощностей столько, что тяжело и использовать их, и содержать. Сейчас время подумать о сокращении мощностей, вырабатывающих тепловую энергию. Нет такого города, в котором не было бы их двукратного запаса, а содержать этот запас стоит денег. Так что по теплу вы даже не переживайте, дефицит нам не грозит.

А вот по электроэнергии вопросы действительно есть. Было бы разумно строить новые мощности. Есть планы по вводу в Сибири новых алюминиевых заводов в следующем десятилетии, а они очень энергоемкие. Под них действительно разумно было бы новые мощности строить.

Недавно метеорологи объявляли в крупных сибирских городах режим неблагоприятных метеорологических условий в связи с выбросами в атмосферу, для Красноярска« режим черного неба» зимой вообще регулярное явление. Вы работаете в этих городах, какие планы есть у СГК касательно снижения нагрузки на окружающую среду?

— В первую очередь нужно вырабатывать электроэнергию на станциях, которые оснащены самым современным оборудованием очистки, а там, где оно не установлено, его устанавливать. Но никогда теплоэнергетика даже близко не сравняется с выбросами автомобилей.

Даже если мы волшебным образом перейдем на электрическое отопление, экологическая ситуация не сильно изменится. Для примера могу сказать, что самые неблагополучные в этом смысле города топятся газом, взять тот же Челябинск. Так что не угольная энергетика является причиной неблагоприятной экологической ситуации.

В то же время мы понимаем свою ответственность за воздействие на окружающую среду и во всех городах своего присутствия уделяем пристальное внимание экологическим вопросам. В том же Красноярске, который вы упомянули, мы начали масштабный проект по экологической модернизации старейшей ТЭЦ города, который позволит нам значительно снизить выбросы в атмосферу. Сейчас активно развиваем направление реализации золошлаковых отходов, провели процедуры по переводу их в золошлаковые материалы.

В целом для нас экологические вопросы на сегодня в числе приоритетных, мы занимаемся постоянным мониторингом влияния наших объектов на природу, четко понимаем, где есть некоторые проблемы и как их решать. И, конечно же, работаем над этим. Это в том числе дает нам уверенность в том, что угольная генерация может работать эффективно и с минимальным воздействием на окружающую среду, а значит уверенность в ее будущем.

Теплоэнергетическая отрасль живет по своему календарю: в конце мая в Красноярске завершился очередной отопительный сезон. О его основных итогах, наиболее актуальных проблемах — у всех на слуху недавние коммунальные аварии на теплосетях, — возможностях и планах на ближайшую и отдаленную перспективу ДЕЛА.ru поговорили с Михаилом Кузнецовым, генеральным директором Сибирской генерирующей компании (СГК).

Генеральный директор
Сибирской генерирующей компании

— Михаил Варфоломеевич, каковы главные итоги нынешнего сезона, каким он был в сравнении с преды-ду-щими годами?

— Все как обычно, разве что аварий-ность выросла. И это произошло на всех без исключения сетях — не только в Красноярске, но и во всех регионах присутствия СГК. Впрочем, динамика роста была примерно такой же, как и два года, и год назад.

Тем не менее, несмотря на объективные сложности, нагрузки и форс-мажорные обстоятельства, наши сотрудники справились со своей работой и с честью завершили сезон, который в очередной раз стал серьезным испытанием.

— С чем, по-вашему, связан рост аварий-ности?

— С хроническим недофинансированием отрасли, которое имеет место последние 20 лет, особенно это касается транспортировки тепла. Отсутствие средств на ремонты — главная наша проблема. При таком финанси-ровании, как сегодня, странно было бы ожидать в итоге чего-то другого.

— Это касается всей теплоэнергетики вообще?

— Абсолютно всей без исключения. Нет региона, где теплосетевая деятельность финансировалась бы более-менее достойно: в том объеме, который необходим для сокращения аварийности.

— Сколько это в денежном выражении?

— Ответить на этот вопрос невозможно, как и на вопрос, допустим, сколько денег нужно для счастья. Даже если мы получим меньше средств, чем сумма, которая была выделена в этом году, мы все равно продолжим обеспечивать дома теплом — другое дело, что это будет сопровождаться все большим числом аварий. Второе обстоятель-ство: при низком финансировании финал наступит очень скоро. Чем меньше денег будет вкладываться в отрасль, тем быстрее настанет пора принимать решения о серьезном увеличении вложений в сети.

Нынешняя ситуация недолговечна — по разным оценкам, осталось 5 или 10 лет.

Мы можем потратить 200 миллионов или миллиард — вопрос в том, какую отдачу власти хотят видеть от коммунального хозяйства города. Пока во всех регионах они в первую очередь желают иметь маленький тариф. Однако низкий тариф и качество теплоснаб-жения несовместимы. Поэтому по факту ситуация такова, что мы вкладываем в ремонты дополнительные собственные средства. Но в этом году в Красноярске ситуация резко осложнилась тем, что мы не то что не можем направить на это дополнительные деньги, но и вообще едва сводим концы с концами.

— А что изменилось?

— Например, мы недополучим более 400 млн рублей за год в связи с пересмотром нормативов потребления. На сегодня приборы учета стоят примерно в 60% домов наших потребителей, жильцы остальных рассчитываются по нормативам. Тарифы заклады-вались еще с учетом прежних нормативных значений, и после их резкого снижения возникли непредвиденные убытки. И они не единственные. Еще 150 млн мы теряем по выпадающим расходам: тариф устанавливался при одной цене на электроэнергию, затем она повысилась — возникли долги, которые мы покрываем за счет собственных средств.

Также есть хронические неплатежи населения за тепло: тариф рассчитывается на показатель 100%-й собираемости, но такого не будет никогда, даже законодательство, скромно потупившись, признает, что допустимы 2% недобора. Плюс проценты по кредитам… Словом, расходы выливаются в сотни миллионов рублей в год — но государство делает вид, что ничего этого нет, «вы как-нибудь сами решите». Вот и решаем.

— По идее, стоит ли заниматься таким бизнесом?

— Мы им занимаемся — по ряду причин. Во-первых, СГК владеет генерацией, производит тепло, и если мы попытаемся отдать транспортную составляющую, убытки могут возрасти: их постараются переложить на ТЭЦ. Во-вторых, мы все же ждем изменений к лучшему — других подходов к тарифообразованию, введения тарифов альтернативной котельной, что позволит превратить затратную деятельность в бизнес.

Компания строит планы и просчитывает стратегию до 2030—2035 годов, и в случае оптимистического варианта развития событий работа станет прибыльной. Для этого сейчас мы готовы терпеть убытки. Однако если ничего меняться не будет, мы можем пересмотреть свое отношение к ситуации.

— Хорошо, какой, на ваш взгляд, должна быть система тарифообразования?

— Во-первых, тарифообразование должно быть простым и понятным. Чтобы несве-дущему человеку можно было все объяснить за 20 минут. Если я сегодня начну рассказывать о том, как складывается тариф, понадобятся лекции по 3—4 часа каждый день в течение недели.

В сфере тарифообразования трудятся самые профессиональные специалисты, тьма народу, как со стороны тех, кто подает тарифную заявку, так и со стороны тех, кто ее согласует, собирает массу документов, развивает бурную деятельность…

На самом же деле нужны более простые и понятные условия, на которых устанавливались бы тарифы.

Самый простой способ на сегодня — альтернативная котельная.

Сколько, к примеру, пришлось бы тратить на отопление человеку, который построил котельную в своем дворе? С учетом всех затрат на содержание, ремонт и эксплуатацию — не меньше 1600 руб. за гигакалорию. Ну так дайте нам эти средства, мы будем нормально работать.

А что получается сегодня? Возьмем Красноярскую ТЭЦ-1. Различных предписаний там, включая экологические, имеется на 3 млрд руб., неотложных технических мероприятий — на 1,5 млрд. Станция едва сводит концы с концами, вырабатывая 2 млн гигакалорий — по цене чуть более 500 руб./Гкал.

Рядом стоит несколько котельных, которые получают за ту же гигакалорию по 1000 рублей. Если за тепло ТЭЦ будут платить эти 1000 рублей, доходы от реализации тепловой энергии вырастут на миллиард, мы перестанем ходить с протянутой рукой, нормально отремонтируем станцию — она станет современной и будет вовремя обновляться.

Но нынешняя недальновидная политика приведет к тому, что ТЭЦ рано или поздно закроется, и ее все равно придется замещать теми же котельными за ту же цену в 1000 рублей.

Мы уже сейчас могли бы замещать котельные, улучшая хотя бы текущую экономику станции и уменьшая ее убыточность, — но с замещением есть немалые сложности, котельные «не хотят» замещаться. И в самом обществе не наблюдается желания перейти на более эффективные источники, которые могут вырабатывать дешевое тепло. Но кому будет легче от того, что лет через десять за теплоснабжение придется платить те же 1000 рублей нищим котельным вместо ТЭЦ — нормального стабильно работающего предприятия?

Часто бывает, что нам хочется видеть бОльшую готовность местной власти идти нам навстречу. В Красноярске, правда, проблем у нас меньше, чем где бы то ни было, и мы выстраиваем и с городской, и с краевой администрациями конструктивный диалог.

Хотя и тут есть некие недоговоренности. Например, недавно в связи с громкой аварией теплосетей на Вавилова в мэрии назвали такую цифру — городской бюджет субсидирует теплосети в размере 800 млн руб. в год. Кто получает эти деньги? Нашей компании, которая на этом рынке снабжает 80% потребителей, никто дотаций не дает.

По нашим оценкам, даже с учетом перспективных планов застройки Красноярска СГК в состоянии закрыть 100% потребности города в тепле,

не говоря уже о том, что это будет более экологичное теплоснабжение, чем при исполь-зовании котельных. ТЭЦ — выгодный для города источник с любой точки зрения, даже самая устаревшая станция лучше самой современной котельной.

— Михаил Варфоломеевич, вы говорите о возможностях компании обеспечить теплом весь город. А что будет через несколько лет? Вопрос возник, как только Красноярск выиграл право принимать соревнования в рамках Универсиады в 2019 году. Готовы ли теплогенерирующие мощности и сети города к дополнительным нагрузкам, связанным с введением новых спортивных и инфраструктурных объектов?

— Если взять генерацию, то мы можем закрыть все потребности города лет на 20 вперед. Сейчас ТЭЦ-1, например, выдает менее 800 Гкал/час, но по проекту только отборы турбин рассчитаны почти на 1,5 тысячи Гкал/час. Сегодня генерационные мощности в основном недозагружены. Обеспечить теплом весь город не составит проблем. Единственная тонкость — теплосетевое строительство, но этот вопрос тоже можно решить.

Вообще, хочу отметить, что Красноярск — город номер один среди всех городов, где есть предприятия СГК: тут и самые большие объемы потребления, и самые современные станции. И еще это единственное место, где власти всех уровней сделали очень важный шаг — установили плату за подключение к сетям. За счет этих денег мы строим новые теплосети и насосные станции, развиваем инфраструктуру, строя разумные планы на долгие годы вперед.

— Вернемся к сетям: когда, как вы думаете, наступит «точка невозврата» и система коллапсирует по причине недофинансирования?

— Вопрос сложный, здесь нужны расчеты. Недовложения рано или поздно обернутся ситуацией «скупой платит дважды». Не заплатив миллиард сегодня, через несколько лет придется вложить полтора, а может, и три. Вопрос в том, кто будет инвестором.

Впрочем, даже если сейчас нам откроют неограниченный кредит, отремонтировать все теплосети в городе сразу не получится, придется жизнь Красноярска остановить на полгода. Даже при открытом финансировании на ремонт и замену теплосетей потребуется не менее трех лет, за которые можно было бы полностью заменить ветхие сети и тем самым исключить аварийность.

— Осталось найти деньги.

— Если бы сети были в нормальном состоянии, то содержать их вполне можно было бы на те же суммы, которые выделяются сегодня. Просто накопились недоремонты за предыдущие годы. За 20 лет многое упущено. Корни проблемы в 90-х, но если с того времени в других отраслях ситуация исправилась, то в коммунальном хозяйстве как жили на голодном пайке, так и живут.

В обществе при этом сложилось множество мифов о теплоснабжении.

Мол, воруют. Действительно, воруют. В бизнесе у всех разные устремления. Есть те, кто хочет работать честно, прозрачно, прийти надолго, — и те, кто хочет срубить легких денег и убежать. Это белое и черное, а между ними полно оттенков серого. Нет системы, позволяющей бизнесу зарабатывать по правилам, — значит, уменьшается число «белых» и растет количество «серых» и «черных».

При продаже территориальных генерирующих компаний в ходе реформы энергетики в сферу пришло много тех, кто планирует свой бизнес на десятилетия вперед, хочет работать честно и прозрачно. Но если ситуация будет меняться не в лучшую сторону, они уйдут, и на их месте появятся те, кто не загадывает более чем на год. Не думаю, что это положительно скажется на коммунальном хозяйстве.

— Давайте затронем еще одну актуальную тему: отношения с жилищными организациями. В этой области тоже немало мифов.

— Управляющие компании отдают нам полученные от жильцов деньги с большим скрипом. Не потому, что они прирожденные мошенники — многие УК просто поставлены в такие условия, когда за небольшую плату с них требуют выполнять огромный объем работ.

В то же время нам приходится держать десятки юристов, тратить силы и средства на борьбу с УК, чтобы «выцарапать» свое. И это так или иначе тоже ложится на тариф. Что делать? Мы приняли для себя решение переходить на прямые расчеты с населением — это позволит избежать недосборов, устранит посредников при передаче денег. Законодательство дает такую возможность.

— Давайте поговорим еще вот о чем. Несколько лет назад все активно муссировали тему энергоэффективности. Сейчас о ней практически ничего не слышно…

— Любой рост эффективности в нашей компании — это повышение энергоэффектив-ности. Если говорить о сетях, то мы ставим оборудование с частотным регулированием, проводим наладку гидравлических режимов, чтобы избегать излишней циркуляции. Во время плановых ремонтов на магистралях заменяем старые сети на трубопроводы с современной изоляцией, чтобы уменьшить потери тепла. Но такие вложения окупаются десятилетиями, и результат будет не раньше чем через 15 лет.

Приведу пример. В Барнауле сейчас теплопотери на сетях составляют порядка 30%, а в моем родном Пскове — менее 15%, потому что в течение 15 лет при проведении плановых ремонтов в городе проводили замену на сети с современной изоляцией.

В любом случае путь к эффективности состоит из множества маленьких шагов. Надо делать свою повседневную работу, и результат будет, но нескоро. Чтобы что-то получить потом, надо вложиться сейчас.

— Михаил Варфоломеевич, финальный вопрос. Вы заняли должность генерального директора СГК меньше года назад, в октябре 2013-го. Какие задачи тогда ставили перед собой и что переоценили за прошедшие 8 месяцев?

— В двух словах не скажешь. К изменениям в системе управления в нашей компании я только приступил. На сегодня удалось составить модели прогнозирования будущего, в теплосетевом бизнесе, кстати, мы их уже применяем. Это нужно, чтобы понять, какие решения требуется принять сегодня, для того чтобы на выходе, на рубеже 2030—2035 гг., стать эффективной компанией.

План развития нашего бизнеса в Красноярске включает то, о чем я уже говорил: близкое к 100% покрытие всех тепловых потребностей города с экономически правильным распределением генераций и минимизацией затрат, учитывая вложения в сети, станции и котельные, которые нужны только в качестве пиковых, а не базовых мощностей. Это непростое решение, в целом речь идет о миллиардных вложениях, которые, в свою очередь, дадут и миллиардный эффект. Повторюсь, для этого необходима уверенность в завтрашнем дне, прозрачные правила установления тарифов.

Сегодня в европейских странах доля когенерации растет. А у нас — падает.

По подсчетам Минэнерго, по сравнению с 1990 годом отпуск тепла от ТЭЦ составляет всего 60%! Не допустить дальнейшую деградацию технологического цикла — это уже достижение. И если удастся это сделать, ситуация через некоторое время выправится.

Дмитрий БОЛОТОВ
ДЕЛА.ru